Изменчивый ветер

Спини Кэтти

– Не уверена.

– Брось. Оставишь на три месяца свое увлечение. Точнее просто передислоцируешь его в другой театр.

– Грациелла, это невозможно! Ведь на меня рассчитывают, у нас репертуар на полгода вперед расписан! – пылко возмутилась Стелла.

– Ваш театр по-прежнему держится на одном энтузиазме, – хмыкнула Грациелла с некоторым недовольством. На самом деле, она была раздосадована, что ей приходится уговаривать эту упрямую девчонку. Она-то полагала, Стелла будет на седьмом небе от счастья, а в реальности оказалось под большим сомнением, что она

в принципе согласится. – Выступить с давно отрепетированными танцами не проблема. Просто не бери ничего нового на ближайшие три месяца, – сказала Грациелла, всем своим видом показывая, что ее слабо волнуют такие ничтожные проблемы, как репертуар театра танцев.

– Я по-прежнему не уверена…

– Стелла! – не выдержала женщина, которая не привыкла к возражениям. – Я предлагаю тебе интересный амбициозный проект, а ты ломаешься, словно капризная фрейлина перед балом! Пойми, что помимо высокого призового фонда, победа в конкурсе дает возможность отправиться на месяц с выступлениями в Севилью, а потом остаться работать в местном театре. А ты как раз знаешь испанский! Неужели ты не хочешь достичь новых высот?! – предприняла она попытки надавить на девушку, зная, что та любит ставить себе высокие планки и достигать их, что в ней все еще живет страсть к соревнованию и победе в нем.

– Грациелла, я просто не уверена в своих силах!

– В пятницу на репетиции тебе представится случай обрести эту уверенность.

– Пятница у меня загружена: сразу две тренировки.

– Не пытайся найти отговорки, – сурово посмотрела на нее Грациелла. – Все люди взрослые и способны понять, что жизнь иногда вносит коррективы.

– Одна из моих учениц – шестилетняя девочка, – иронично заметила Стелла.

– О, неужели? – изогнула бровь Грациелла. – Разве ты тренируешь детей?

– Нет. Это получилось случайно: одна из моих спортсменок, которая в прошлом сезоне завоевала золото, месяц назад привела ко мне свою знакомую. Она маленькая, но забавная.

– Месяц назад? Ты можешь ее передать кому-то, вы совсем мало с ней работаете, – со знанием дела заметила Грациелла.

– Нет, я не могу ее кому-то передать. Я взялась ее тренировать, и я не намерена бросать свои обязанности из-за новых предложений, – твердо заявила Стелла. – К тому же за месяц у нас с ней сложились потрясающие отношения. Она еще с первого занятия сказала, что хочет только со мной заниматься, а за месяц мы неимоверно сдружились. Я не могу ее бросить.

Грациелла возвела глаза к потолку, теряя терпение.

– Стелла, в конце концов, ты можешь изменить расписание! Ты можешь не бросать ее, но нет никакой трагедии в том, чтобы изменить график тренировок! Поговори с ее родителями – и ты убедишься в этом!

– Знаешь, что самое абсурдное в этой ситуации? – вдруг рассмеялась Стелла. Увидев вопросительный взгляд своей настойчивой собеседницы, она загадочно произнесла: – Что я ни разу не разговаривала с ее родителями.

– То есть как? – все еще не потеряла способности удивляться Грациелла, несмотря на плохо скрываемое раздражение.

– А вот так. Когда моя взрослая ученица

попросила взять Карлотту, я пригласила девочку с родителями в нашу студию спортивного танца. Но девочку привела няня. И, собственно, она и продолжает ее водить. А из родителей я общалась только с отцом Карлотты, но исключительно по электронной почте. В переписке он оказался весьма коммуникабельным: отвечает в течение суток на все вопросы, постоянно интересуется моим мнением о способностях дочери и ее успехах. Но для меня удивительно, что ему даже не захотелось увидеть тренера, которому он доверил своего ребенка. Может, конечно, он очень сильно доверяет мнению моей взрослой ученицы, но все же это странно.

– Да, ты права, странно. Но, полагаю, даже по электронной почте вполне можно изменить график тренировок, – гнула Грациелла свою линию. – Надеюсь, я наконец уговорила тебя?

– Хорошо, я приду на застольную репетицию, – сдалась Стелла после некоторого раздумья. «В конце концов, прежде чем отказаться, надо хотя бы посмотреть, что она мне предлагает», – рассудила девушка.

– Отлично, – довольно улыбнулась Грациелла. – Есть несколько деталей, которые мне необходимо с тобой обсудить.

– Какие?

– Во-первых, в этом театре все выступают под псевдонимами, причем весьма интересными. Театр называется «Universo», и актеры имеют различные имена, связанные с темой Вселенной. Хотя нет, не все… – задумчиво проговорила она. – Но твое имя отлично вписывается в эту концепцию. Я так и вижу на рекламном плакате надпись «Stella e Vento nello spettacolo…⁶» Названия пока, кстати, нет.

– Венто? – переспросила Стелла.

– Да, а что? Ты его знаешь?

– Нет, просто интересный псевдоним… – пожала девушка плечами.

– Вполне соответствует его сути: ветреный и поверхностный тип, – презрительно скривились губы Грациеллы. – Типичный stronzo. Потому не вздумай завязать с ним интрижку, если не хочешь в подарок получить осколки от твоего сердца.

– Грациелла, что ты такое говоришь? – рассмеялась Стелла. – Чтобы сердце разбить, им надо завладеть. А мое сердце давно отдано другому.

– Ты замужем?

– Нет, – покачала Стелла головой.

– Что за грусть я слышу в твоем голосе? – полюбопытствовала Грациелла.

– Мы уже четыре года вместе, а он ни разу не заговаривал о браке.

– Ты еще слишком молода, чтобы спешить и расстраиваться. И потом, мы ведь в Италии живем. С нашими законами относительно браков и разводов⁷ можно понять мужчин, что они долго ждут, прежде чем поклясться перед святым отцом в вечной любви, – хмыкнула Грациелла. – Поэтому радуйся, что живешь не одна, – произнесла она со странной интонацией.