Измененное состояние. История экстази и рейв-культуры
Шрифт:
Когда мы с ними познакомились, они взвалили на себя заботу о нас, шести девушках. Покупали нам туфли, дарили часы. Всякий раз, куда-нибудь уходя, они непременно возвращались с подарками для нас. Кончилось все тем, что мы стали жить вместе, а они продолжали проворачивать эти свои аферы — немного того, немного сего. А потом сказали:" Почему бы вам не приехать летом на Ибицу?", и мы послушались их совета».
Британские клабберы, приезжавшие на остров, сначала довольствовались дешевым пивом, которое они литрами глушили в барах Сан-Антонио, танцами на убогих дискотеках под «каникулярную» музыку и снимаемыми на задворках квартирами, куда они пошатываясь возвращались по ночам. Однако была у Ибицы и другая сторона, мир совсем иного уровня, который они в конце концов для себя открыли, мир богачей, швартующих яхты в гавани Ибица-тауна,
Две главные ночные достопримечательности острова — клубы Pacha и Amnesia — возникли еще в эру хиппи. В Pacha, открывшемся в 1973 году, крутили регги и психоделический рок для peluts, a Amnesia продолжал традиции tineas и работал без электричества. По ночам хиппи и саньясины Бхагвана собирались и танцевали вокруг костров на улице, и среди них можно было встретить героя фламенко-гитары Пако де Лусиа [38] или кого-нибудь из Pink Floyd, припавших к земле у тлеющих угольков.
38
Выдающийся современный испанский классический гитарист. (Прим. ред.)
Когда на смену эре хиппи пришло диско, оба клуба обзавелись барами и танцполами и вскоре превратились в полноценные ночные клубы, такие же, как все остальные заведения острова. Однако это были не те дискотеки, к которым привыкли британцы, — со слабенькой саунд-системой, нищенской светомузыкой и коврами, липкими от прокисшего пива. В клубах Ибицы были открытые, освещаемые луной и звездами танцплощадки, журчащие фонтаны, пальмы, увитые плющом беседки и экстравагантный, постоянно изменяющийся декор. А какая публика! Шоу трансвеститов, молодые красавцы из Барселоны со скульптурно вылепленными торсами и безукоризненными прическами, пятидесятилетние мультимиллионеры, расхаживающие в своих шикарных костюмах, поп-звезды, потягивающие шампанское, пышно разодетые геи, люди всех возрастов и национальностей. В клубах устраивались тематические вечера, когда все должны были одеться в черное, или же прийти в маске, или когда клуб наполняли искусственной пеной. Amnesia, Pacha и Ku были местами, где творятся чудеса, храмами Диониса. Здесь стимулировалось сознание и исполнялись самые невероятные желания.
«Мы тоже ходили в Amnesia, но были там единственными англичанами, все остальные были испанцами или итальянцами, — говорит Мари Марден. — Там можно было встретить Грейс Джонс, звезд телесериала "Даллас". Мы не могли себе позволить даже купить там выпивку. Но все равно мы приходили туда и видели там самых невероятных людей из всех, кого когда-либо видели, и самых богатых людей из всех, кого когда-либо видели, и среди всего этого мы были совсем как маленькие дети — совершенно туда не вписывались. Я все думала: "Что я здесь делаю?" Когда твой папа маляр и обойщик, мама работает в магазине, а сама ты подрабатывала в химчистке, медсестрой у зубного и уборщицей, то все это кажется совершенно невероятным: стоишь там, смотришь на Грейс Джонс и думаешь: "Боже! Неужели это происходит со мной?!" »
Amnesia был самым лучшим клубом с самой лучшей музыкой. Местный диджей Альфредо Фьорильо был аргентинцем, на родине работал журналистом и бежал от военной хунты правых в 1976 году. «Там у меня были проблемы. Я продвигал аргентинский рок-н-ролл, а они запретили рок-группы и длинные волосы. Позакрывали газеты, институты психологии, вообще все — настоящие фашисты». Альфредо поступил на работу в Amnesia в 1984 году, и поскольку среди посетителей клуба были люди самых разных возрастов и национальностей, музыкальная подборка у него была тоже очень разнообразная: соул, регги, хип-хоп, европейский электропоп, а позже и ранние чикагские хаус-треки. «Я выбирал музыку не для кучки стильных подростков, я выбирал ее для людей».
Настоящей местной классикой стали волнующие
Экстази впервые появился на Ибице в начале 80-х, вслед за международными путешественниками, геями и поклонниками нью-эйдж. До этого ночными стимуляторами на Ибице были ЛСД, мескалин и кокаин. Распространение Extasis странным образом совпало с ввозом первых хаус-записей. В начале сезона 1987 года британский диджей Тревор Фанг и его кузен Иэн Сент-Пол из Каршелтона, отдыхавшие на острове с начала 80-х, открыли на лето бар в Сан-Антонио. Project (название было позаимствовано у вечеринки одного из стритхэмских клубов) стал излюбленным местом всех британских клабберов, приезжавших на остров, местом встречи многих ключевых персонажей, которые позже образуют ядро сообщества эйсид-хауса в Великобритании.
Эти парни и девушки, преимущественно из рабочего класса, собрались вместе летом 1986 года. Большинство было родом из южных окраин столицы, той части Лондона, где город встречается с пригородом, в границах, приблизительно очерченных трассой А205 с севера и А232 с юга. Эта территория — хотя мало кто отдавал себе в этом отчет — в 70-х и 80-х годах являлась источником множества культурных влияний. Центром богемной среды, из которой вышел Дэвид Боуи, был район Бекенхэм; первые панки и фанаты Sex Pistols были из Бромлея — и назывались Бромлейским Контингентом. А теперь эти тинейджеры из Каршелтона, У эллингтона, Бромлея, Бекенхэма и Стритхэма [39] , пришпоренные скукой окраин и жгучим желанием выбраться из безрадостного ландшафта в сияющую метрополию, до которой всего каких-то пятнадцать миггут езды на электричке, обнаружили стимул для того, чтобы изобрести новый выход из положения.
39
Пригородные районы Лондона.
Эти молодые британцы, которые еще год назад с трепетом взирали на происходящее в Amnesia, скромно забившись в угол, теперь объединились в одну большую шумную компанию. Они встречались в барах Сан-Антонио или Ибица-тауна, сначала по двадцать человек, потом по тридцать, по сорок — с каждым днем все больше и больше — и все вместе шли по главной дороге, связывающей между собой эти два города, в Amnesia, где принимали экстази и отрывались до восхода солнца или отправлялись на пляжи в Кала-Салада, чтобы упасть на спину и встретить рассвет, поспать пару часов на берегу, и снова в путь — в Cafe del Mar на пляже Сан-Антонио, где на закате Хосе Падилья играет небесные «Moments of Love» Art of Noise, а потом — еще одна ночь в Amnesia. И лето превращалось в затянувшийся отпуск в иную реальность.
Каникулы — это всегда ощущение отрыва от повседневного существования, особое время, в котором нет обычных правил, но есть место утопическим мечтаниям; где происходящее идеализируется и воспринимается ярче, чем в обыденной жизни. На Ибице, танцуя в целебной атмосфере Средиземноморья в окружении легендарных знаменитостей, в кругу друзей, в состоянии, при котором имеет значение лишь то, что происходит здесь и сейчас, люди обретали чувство фантастической нереальности, которое усугублялось действием наркотика. Экстази ускорял процесс объединения, создавал большую семью, тайное общество, которое все прочие не только не могли постичь, но даже и не подозревали о его существовании.