Измененный

Чижовский Алекс Константинович

Бойцы восприняли предупреждение координатора со всей серьезностью. Командир посчитал, что штурмового комплекса может оказаться недостаточно, и прихватил ручную пушку «Халле», что стреляла крупнокалиберными снарядами, прошибающими даже тяжелую броню.

— Не нравятся мне эти защитники, — нарушил молчание командир. — И их шкура в особенности. Похоже на серьезный скаф. Надеюсь, нашей огневой мощи хватит, чтобы прикончить такого!

— С Высшими справились и этих убьем! — легкомысленно ответил Хасс, а Шата засмеялась, погладив ладошкой броню своего дроида.

— У

котика тоже есть чем их угостить… — кивнул я. — Думаю, такой штуки хватит, чтобы разорвать на куски любого!

Вохлик не возражал, когда я вернул мзину личное оружие и пристроил на спину громоздкую пусковую установку, захваченную у его сородичей. Тсави пояснил, что это изделие негуманоидов способно выпустить восемь десятков крошечных ракет, распределив их между десятком целей. Установка предназначалась для боевых особей Печембу, и тому, кто передвигается на двух ногах, использовать ее было проблематично. К сожалению, для ракетницы не нашлось запасных зарядных модулей, но и один мощный залп тоже неплохо.

Сорм недовольно покачал уродливой головой, узрев мзина, ставшего очень опасным с набитой ракетами большой коробкой на горбу. Гигант тоже носил компактную пусковую установку на плече, но пока для нее достойных целей не находилось.

Хасс тащил на себе две связки гранат, из-за чего был похож на новогоднюю елку с игрушками. Его импульсник не выглядел серьезным оружием, но наемник не собирался менять его на что-то более основательное.

Абу вооружился роторным пулеметом «Шклот» — боец выглядел как рыцарь в доспехе с отполированной чешуей. Вид портил только большой патронный короб за спиной, из которого к оружию тянулась лента с тремя рядами аккуратно уложенных патрончиков. Еще два десятка таких коробов были сложены на гравиплатформе, а подружке нашего бойца предстояло их вовремя менять.

Когда в док стали возвращаться малые корабли, я понял — скоро выпустят и нас. Пузатые торпедоносцы получили на внутренние подвески пару тяжелых торпед, после чего ушли на новый заход. Четыре невооруженных разведчика сразу же убрали в ячейки, а следом пошли истребители.

Первый прибывший «Лифэй» оказался сильно поврежден — один из навесных модулей и носовая часть сильно деформированы, а на корпусе виднелись брызги расплавленного металла. Последующие машины тоже имели следы боя, но их поспешно дозаправляли, меняя вооружение на пусковые установки и контейнеры с небольшими торпедами.

Через завесу боком протиснулся очередной истребитель, выглядевший как обугленная головешка, — техники не спешили опускать его на посадочную площадку. Пока манипулятор поддерживал изуродованный аппарат, дроиды вскрыли корпус, вытащив яйцо спасательной капсулы и отделив блок с двигателями. Силовые поля потащили останки истребителя к распахнутым створкам, а из капсулы вылез пилот, с которым я в свое время успел пообщаться. Доппер потерянно смотрел, как то, что осталось от его корабля, уплывает в черную бездну.

— Как успехи у доблестных летунов? — поинтересовался я, подойдя к пилоту.

— Задача успешно

выполнена! — четко отрапортовал Доппер, но в его глазах я увидел беспокойство. Да и вообще вояка выглядел как наркоман — неестественно бледная кожа и резкие, отрывистые движения. Я вспомнил, что пилоты упоминали о боевых стимуляторах. Как правило, все они имели неприятные побочные эффекты, а когда действие заканчивалось, пилоту требовалось восстановление в медкапсуле.

— Большие потери?

— Потери… — встряхнулся пилот и безразлично добавил: — Да у нас треть личного состава осталась. И что обидно — их убили нелюди, которые оказались совсем не такими тупыми, как ожидалось…

— Вроде бы у противника одно старье?

— Не совсем, — облизнув сухие губы, ответил Доппер. — Техника — дерьмо, но нам хватило и этого. А, смотри сам…

Я согласился принять инфопакет и помахал пилоту, который, покачиваясь, направился к группе техников, обступивших эвакуатор. Этот похожий на маленькую черпашку корабль притащил в захватах сразу шесть спасательных капсул.

Пока техники вытаскивали людей, я успел ознакомиться с реконструкцией боя — судя по всему, нелюди оказали серьезное сопротивление, а сейчас имперцы добивали их последние силы. Разговоры пилотов дали новую пищу для размышлений — у противника имелось какое-то секретное оружие, размещенное на станции. Этим и объяснялась спешка — вместо того, чтобы планомерно взламывать оборону, расстреливая врагов издалека, хозяева решили покончить с недобитками одним мощным ударом.

— Пятиминутная готовность! — объявил голос координатора после громкого воя сирены.

Потолочные панели несколько раз мигнули, привлекая внимание тех, кто не мог похвастаться острым слухом. Пластина люка с тихим шелестом встала на место, а я поспешил занять место в кабине рядом с командиром — один из четырех ложементов ждал только меня. Прикоснувшись пальцем к тонкой линии проекции, развернул экраны и подключился к внешним камерам. Челнок грашнипурцев двигался следом, а неуклюжий грузовик закрывал люки, отрываясь от посадочной площадки. Таймер неумолимо приближал момент начала активной фазы операции, которую какой-то юморист назвал «Беш-Тохот», что на языке рептилоидов Аш-Камази означало большую прибыль.

— Поехали! — прошептал я, когда силовые поля мягко вытолкнули абордажный бот в холодную бездну, усыпанную подмигивающими светлячками звезд. Активировав тактический интерфейс, сообразил, что там все еще идет бой, а наша траектория сближения с целью по широкой дуге огибает схватку.

Мелькнула и осталась позади темная туша флагмана, выпускающего корабли с наемниками. Последними из раскрытых створок выскользнули аппараты имперских вояк и три истребителя звена сопровождения. «Бел-Хацар» окутался мерцающим коконом силового поля, а наш абордажный бот пристроился за грузовичком наемников с размашистым выхлопом изношенных двигателей. Вохлик усмехнулся, позволив конкурентам возглавить построение, — дескать, пускай первые лезут и отгребают от защитных систем станции.