Измени со мной
Шрифт:
Господи, хоть бы это была неправда. Монтаж, фотошоп. Не знаю, что сейчас есть, какие способы, технологии, чтобы обмануть глаза.
– Еще не знаю, – отвечаю уклончиво и сбрасываю звонок.
Паркую машину. Достаю телефон из сумочки и нахожу переписку с аноном. Делаю скриншоты и отправляю себе на почту. На всякий случай. Убираю телефон обратно и выхожу из машины. Направляюсь к бизнес-центру. Здесь в последнее время бываю редко. Но без проблем прохожу охрану и, войдя в лифт, уверенно нажимаю
Уверенно прохожу мимо секретаря и вхожу в кабинет Загорского Антона Сергеевича без стука.
Он сидит за своим столом, заваленным бумагами. Поднимает голову.
– Ждана, – поднимается с кресла, выходит мне на встречу, – что за срочность?
– Хотела тебя увидеть. А то опять задержишься, – подхожу к нему.
Он прищуривает глаза. Чувствует что-то.
– Это же не все, ради чего ты ехала через весь город? – спрашивает.
– Да. Есть еще кое-что. Не могла ждать вечера. Иначе извела бы себя. Давай присядем, – предлагаю и первой сажусь на диванчик.
Антон садится напротив меня в кресло. Между нами маленький журнальный столик со стеклянной столешницей.
Я достаю телефон из сумочки. Открываю злосчастную переписку и кладу телефон перед ним на столик. Откидываюсь на спинку диванчика. Замираю. Уставляюсь на мужа, хочу поймать каждую эмоцию и понять. Хоть что-то понять.
Антон подхватывает гаджет. Читает. На лице ни эмоции. Ничего… Меня всю внутри переворачивает, а он спокоен. Отрывает наконец взгляд от сообщений. Смотрит на меня.
– Это ошибка? Ты знаешь ее? – спрашиваю, а свой голос не узнаю.
Во мне все еще теплится надежда, что все это неправда. Я все еще верю в “нас”. Но…
– Нет, это не ошибка, – выдает он. – Мне жаль, что ты это узнала вот так, а не от меня.
Мой мир идет трещинами и рассыпается осколками к ногам, раня, причиняя боль, выбивая почву из-под ног. Все внутренности сковывает и сворачивает в тугой узел.
Не ошибка. Это чистая правда. Мне изменяет муж. Родной, близкий и первый мой мужчина. Изменяет. Перечеркнув все то, что нас связывало. Ведь много хорошего было. Мы даже почти не ругались. Я во всем его слушала и доверяла ему, больше чем собственным родителям. Он стал для меня всем, абсолютно. И что взамен моей преданности?
Зажмуриваюсь.
Дышать с каждым вдохом становится все сложнее и больнее. В легкие словно иглы впиваются. Глаза будто огнем выжигает. Пытаюсь сдержать всхлип. В груди огромная дыра разрастается. Огромная черная дыра, которая все хорошее поглощает, стирает. Я не знаю, что со всем этим делать.
Закрываю лицо ладонями.
– Так получилось, – выдает спокойное Антон.
– Шикарно, – убираю руки от лица, сжимая пальцы. – И…и как давно?
– Почти полтора года..
А-а-а! Полтора года он спит с ней и со мной! А с кем больше? У кого больше забитых
– И кто из нас двоих у тебя в приоритете? – шиплю зло.
Молчит.
– Видимо в последнее время она, раз ты стал меньше проводить время дома, – делаю вывод.
– Ждана…
– И все эти гребаных полтора года ты хотел меня поставить в известность? Что мешало? – не знаю, как только могу сдерживаться. – А я, как дура, даже не подозревала… Даже мысли допустить не могла. Антон, как ты мог? – закусываю губу, стараясь сдержать слезы. Но не выходит. Капля за каплей срывается с ресниц и предательски ползут по щекам.
– Давай поговорим дома? Не будем здесь устраивать концерт.
– Концерт? – вспыхиваю. – Серьезно? – поднимаюсь с дивана.
– Ждана, только давай без резких и скорополительных выводов и действий.
Я подхватываю свою сумочку, телефон со столика и, сделав пару шагов к двери, разворачиваюсь, чтобы, спросить:
– Что со мной не так? Что, мать твою, со мной не так? Что она тебе дала, чего не могла дать я? Ребенка? Так ты не торопился с этим!
– Дело не в тебе.
– А, – хмыкаю. – Познавательно, – киваю раздраженно.
Направляюсь к двери.
– Я распоряжусь, чтобы тебя отвезли домой. Не садись за руль в таком состоянии, – прилетает в спину.
И так все спокойно, будто я каждый день узнаю о его изменах. Будто ничего экстраординарного не случилось. Все зашибись, мать его! Все просто супер!
– Да пошел ты со своей заботой, – повернувшись к нему, отвечаю.
Нащупываю на безымянном пальце кольцо, которое жжет кожу. Сдергиваю его и кладу на рядом стоящую тумбу.
– Я подаю на развод, – говорю, полностью уверенная в правильности этих слов.
– Я не дам тебе развод, – отвечает холодно.
Не придаю значения его словам, дергаю за ручку дверь и выхожу, хлопнув дверью.
Вниз спускаюсь на ватных ногах, абсолютно ничего не чувствуя. Хотя нет. Боль. Боль пробивается сквозь эту вату. Но я пока ее не осознаю. Шок.
На крыльце меня ждет мужчина в костюме.
– Ждана Игоревна, – идет мне на перерез, – Антон Сергеевич сказал вас отвезти домой.
– Я на машине, – хочу его обойти, но мне снова преграждают путь. – Я сказала: сама доеду! – вскрикиваю, понимая, что меня не слышат и слышать не собираются.
– Ждана Игоревна, давайте не будем привлекать к себе внимание? – говорит жестче.
Я смотрю на прохожих, которые поглядывают в нашу сторону. Репутация мужа… конечно. Зачем ему подкидывать проблем и разговоров?
Не отвертеться мне от навязчивой заботы Загорского. И это жутко бесит. Изменил. Он мне изменил! И неизвестно, сколько раз… Полтора года, боже! Полтора года я была слепой дурой! Любила его… а он спал с другой. Я детей хотела, а у него ребенок есть! А я мечтала подарить ему первенца. Наивная идиотка. Боже…