Изменить мир
Шрифт:
— Они умирают, госпожа, — хрипло ответил Ур-Хрут.
— Да уж… — что тут говорить Аля не знала, и отлетела в сторону, отброшенная сильной рукой.
Звук спущенной тетивы могла бы не узнать Аля, но не Ян — разбираться они будут позже, а пока следует обезопасить госпожу. Аля охнула, приложившись коленями о жёсткую землю, и следом охнул Тор. Только причина у него была другая: в плече торчала, подрагивая, оперённая стрела.
— Тор! — отчаянно вскрикнула девушка, кидаясь к мужу.
— Госпожа, вам лучше не смотреть, — попытался остановить
— Почему? Ян, миленький, сделай же что-нибудь! Ему же больно…
Ян несколько мгновений смотрел в глаза супруги — в них плескался страх, но не за себя: госпожа боялась за мужа. За младшего супруга, почти бесправного, нужного только для замыкания Круга. Боялась и плакала, гладя того по голове, уговаривая потерпеть, потому что Ян, взрослый и умный, сейчас поможет, сейчас всё сделает, как нужно, стоит только чуточку подождать. Ян осторожно поднял руку супруга, убеждаясь, что наконечник почти целиком пробил мышцу — с обратной стороны виднелось острие. Вытащить его не удастся, если только разрезать, и мужчина принял решение. Он глянул на супруга и проговорил:
— Потерпи, милый мой. Сейчас будет больно.
Тор поднял на него взгляд и только кивнул — он был готов ко всему, доверяя старшему мужу. Ян оглянулся, подзывая старосту, и велел тому крепко удерживать раненую руку. А затем, ухватив за древко, резко всадил его ещё глубже, так, чтобы наконечник вышел полностью.
— А! — по лицу Тора стекали крупные капли пота, руки тряслись от боли, он глухо застонал, когда Ян обломал наконечник и потянул древко назад.
Он не знал, правильно ли поступает, но ждать, пока Тор получит полноценную помощь, было некогда.
— Ох…
Ян обнял супруга, прижимая к себе вздрагивающее тело, прошептал что-то ласковое, успокаивающее.
— Позвольте мне, госпожа, — Ур-Хрут с мольбой смотрел на Алю.
— Что? — не поняла та.
— Я могу помочь… — прошептал лэйр.
Девушка глянула на него, перевела взгляд на схваченного незадачливого стрелка — того уже скрутили и швырнули на землю. И вновь — на Ур-Хрута.
— Чем?
— Я… зализать…
— Ну, давай, лижи… — а что ещё можно сказать? Тор истекает кровью, а, говорят, у собак слюна дезинфицирует и лечит.
Ур-Хрут перекинулся и принялся тщательно вылизывать рану, подбирая языком кровавые сгустки, прошёлся от ладони вверх, уделил внимание краям раны, осторожно обработал её саму. Тор только вздрагивал и сжимался, когда шершавый язык грозного хищника касался его кожи, видел, что тот жмурится, пробуя на вкус его кровь. Казалось, что рыраг едва сдерживается, чтобы не вонзить в него зубы. Но постепенно боль уходила, становилась тише. Вот уже и кровь не сочится, а рана затягивается тонкой розовой кожицей.
— Ух, ты… — восхищённо проговорила Аля, поворачивая руку мужа, — Да вам цены же нет!
— А с них снимают шкуры, — горько проговорил Ян.
— Причём в буквальном смысле… — Аля хмыкнула и повернулась к стрелку, — а это кто?
Нападавший лежал спокойно, готовый ко всему, и только
— Зачем? — спросила девушка.
— Так лучше, — непонятно ответил стрелок.
— Лучше для кого? — к нему шагнул Ян, сжимая в бешенстве кулаки, он едва удерживался, чтобы не накинуться на перевёртыша и не начать избивать. И чего было больше в этом порыве, страха за супругу или Тора, он не знал, но готов был убивать без всякой жалости.
— Для всех. Надоело жить и ждать на кого упадёт жребий.
— Не будет больше убийств, — проговорила Аля, поднимаясь на ноги. — Люди, слушайте…
— Они лэйры, госпожа. Не люди.
— Люди! — упрямо повторила Аля. — Отныне больше ни одной шкуры, с этой минуты вам позволено охотиться в лесу, ловить рыбу, собирать грибы и ягоды. Вы можете торговать с нижними, можете выращивать на огородах всё, что вам нужно…
— У нас нет семян! — крикнул кто-то.
— Будут. А сейчас мы вернёмся назад и привезём для вас продукты на первое время.
— Госпожа, от вас потребуют письменный приказ, — прошептал Ян.
— Да? Будет им письменный приказ. Им теперь всё будет… — Аля даже не знала, откуда в ней столько ярости. Эх, попалась бы ей сейчас Талина, уж она бы показала наглой подвластительнице, где раки зимуют! Ну, ничего, тут ещё наместница имеется! Полетели!
— Госпожа, — негромко проговорил Ян, — а что делать с ним?
Напавший на Алю лэйр так и стоял на коленях, бессильно и обречённо опустив руки — удача отвернулась от него, не смог ни умереть с честью, ни отомстить за смерть жены, на которую пал жребий.
— А он со мной пойдёт… — усмехнулась девушка. — Будет свою стрелу отрабатывать.
Спустя некоторое время авиетка вернулась на поляну, почти до отказа заполненная мешками с крупами, семенами, овощами, мукой. А из хижин уже достали большие общинные котлы, принесли воды и заполнили их до половины. Из леса вернулись трое самых сильных (по сравнению с остальными доходягами) охотников, и в руках у них болтались связанные за лапки тушки кроликов. И староста читал копии приказов, где было сказано всё то, что Аля обещала ранее, и двое малышей, робко выглядывающих из-за юбок матерей, держали в маленьких ладошках первые в своей короткой жизни леденцы. И небольшой платой посчитал рыраги за всё то одного из своих, что ушёл в неведомое с Привратницей. Живой ушёл, не пустую шкуру унесли…
А внизу, во дворце, злилась наместница, перечитывая приказ госпожи клана о полной неприкосновенности народа лэйне, о безоговорочном запрете на охоту на рырагов, и очень строгом предупреждении о недопустимости подобных действий вообще. И стояли рядом с Алей её мужья, и гордость за неё светилась в их глазах. И были вопросы у Али, много вопросов, очень много — тех, которые она собиралась задать своей, пока ещё, подвластительнице. Но сначала…
Сначала предстоял разговор с мужем. Со старшим мужем, само собой.