Изменить мир
Шрифт:
========== глава 18 ==========
Мысль сменить подвластительницу прочно поселилась в голове Али, и начала она с того, что стала знакомиться с другими женщинами. Не так, как раньше — это Нэйнси, а это Салах, а более конкретно. И выяснила один очень интересный момент: сильных женщин было мало. Капризных, избалованных, ленивых, глупых, каких угодно — пруд пруди. А вот тех, кто мог стать не то, что подвластительницей, но хотя бы хозяйкой, почти не было. Или, что вернее, Аля пока не могла понять, кто есть кто и на что они способны.
Хорошо ещё, что отец начал потихоньку узнавать тайны клана, как оказалось, он многое и многих помнил и готов был помочь дочери во всём, особенно,
Ян мрачно рассматривал новую машинку для стрижки травы на лужайках. Он как-то незаметно взял на себя эту обязанность, освободив от этой работы помощников садовника. Мужчине нравилось неторопливо идти следом за механическим жуком, глядя, как остаются позади ровные полосы скошенной травы. А потом она подвяливается и умопомрачительно пахнет солнцем и летом. Почему-то потом, осенью, запах стоит совсем другой, более тусклый, с гнильцой. Но вчера газонокосилка сломалась: откуда-то снизу пошёл дым, и она перестала работать. Леди Талины не случилось на месте, а её заместительница, леди Калли лишь неодобрительно покачала головой и, с ворчанием, выдала новую. Она недавно прибыла из дальнего поместья и пока судила по справедливости. Вот потому Ян получил новое оборудование без криков о своём неумении работать и обещаний выпороть. После последних приказов госпожи клана, было запрещено наказывать любого, даже последнего раба, пока она сама не позволит это сделать.
И вот теперь Ян смотрел на это уродство, с тоской вспоминая свою прежнюю газонокосилку, такую небольшую, удобную, в чём-то даже симпатичную. А тут грубо сделанный корпус, торчащая ручка, и вообще вся она жуть какая страшная.
— Ян? — услышал он знакомый и родной голос.
В компании двух щенков к нему подходил Тор, прикрывая ладонью глаза от яркого солнца. Вот он уже принял Алю, не сразу, но как только поверил, что прежняя супруга ушла безвозвратно. Даже дерзить себе позволял, той же леди Талине, например. Ох, как же злилась женщина, срывая злость на всех, кто подвернётся под тяжёлую руку. А ведь не зря бесится леди, не зря: госпожа ищет ей замену уже открыто, вот-вот объявит об отставке, и у них появится новая подвластительница. Скорей бы! Так надоело оглядываться каждую минуту.
— Ты что-то хотел, Тор? Или просто так вышел, погулять?
— Скорее, выгулять, — Тор кивнул на играющих щенков. — Я не хотел, только-только начал разбираться в новой программе и на тебе, им приспичило.
— Давно бы попросил у госпожи позволения приставить к ним рабыню или раба.
— Нет, Ян, — покачал головой младший, — это мои собаки и моя забота.
— Как знаешь…
— Он прав, старший, — негромко проговорил Антэйн, неожиданно появившийся рядом. — Госпожа позволила ему принять опеку над щенками, он должен сам воспитать и вырастить их.
— Да… наша госпожа… — Ян покосился на высокие окна, за которыми находился кабинет супруги. Раздвинутые шторы позволяли увидеть, что комната пуста, и по подоконнику важно прохаживался толстый голубь, заглядывая внутрь, то ли собираясь влететь сквозь открытое окно, то ли опасаясь возвращения хозяйки.
Ян снова посмотрел на газонокосилку, потом перевёл взгляд на
— И как она тебе? — дружелюбно спросил Антэйн.
— Не нравится, — ответил Ян.
— Совсем? А почему? Нормальная же вроде бы.
— Нормальная? Уродка редкостная, разве ты не видишь? — горестно вопросил Ян, немного утрируя свой тон.
— И ничего не уродливая, вполне себе симпатичная. А даже если и так, куда ты денешься?
— Никуда, это ты верно сказал, прежнюю не вернуть, буду мириться с этой.
— Привыкай, — Антэйн кивнул зятьям и направился в комнату: несмотря на осень, ему немного напекло голову.
Ян снова покосился на окна кабинета госпожи, и ему на мгновенье показалось, что там мелькнула какая-то тень. И вновь вернулся к газонокосилке — что же делать, нравится или нет, а траву косить надо. И он так и не понял, что за шторой стояла в этот момент супруга, зажимая рот руками, чтобы не закричать, а в ушах всё ещё звучал голос мужа: «уродка редкостная», «буду мириться с этой»…
Всё снова… она опять поверила, и её опять предали. Опять и опять. Она уродка… это мерзкое пятно… Наверное, оно будет преследовать её всегда. И каждый раз она будет доверять, и её опять предадут. Аля не плакала, только дышала судорожно, всхлипами. И вдруг накатила злость. Напели что-то про смерть, про защиту, про долг, а на самом деле смеялись за спиной, называли уродкой… Привратница? Да плевать на это. Сила? А она просила эту самую Силу? Защитница? Ха! Кому другому расскажите, вон сколько ушей свободных. И правильно говорила мать — не верь никому. Приманили лаской, наобещали в три короба, усыпили, притворялись. Притворялись? Да! А ещё говорят, что мужчины не умеют! Ещё как умеют! Вот зачем им она, если им и вдвоём хорошо? Она же видит, как мужья смотрят друг на друга, как заботятся, не то, что о ней. Цветы принесли, сказали, что это символ верности. Угу, а она, дурочка, поверила, расслабилась. Ну и что? Вот теперь получила полной мерой. Всё, на этом — всё. Она, Аля, больше никому верить не собирается. Довольно с неё.
Спустя час Аля открыла Двери и ушла, даже не оставив записку.
Ян с Тором обыскали всё, что им было доступно, но безуспешно. Они не стали бездумно бродить по Изначальному, а попросили помощи у лэйне. Перевёртыш, по прежнему живущий в выделенной ему комнате, сначала отнёсся к просьбе с подозрением. Но после согласился помочь и теперь они все вместе проверяли каждый закоулок большого дворца, благо им сразу было сказано, что его пределов Привратница не покидала — стоянка флаеров была заполнена. Охватившую их панику пока удалось скрывать: остальным сказали, что Привратница отправилась с проверкой в подвластные миры. Мужчины искали супругу, пытаясь не замечать торжествующих взглядов Талины, и всё больше понимали, что на Изначальном Али нет. Нет, её Сила осталась — вплетённая в Сеть, она надёжно защищала от проникновения Тварей, но самой Али не было.
***
Кэйтрия своим видом напоминала фантастические миры качественных фильмов. Небоскрёбы, заканчивающиеся посадочными площадками для воздушного транспорта — с поверхности он напоминал пёстрый рой насекомых, зелёные островки, яркие вывески, сияющие огнями, шум и пестрота. Але даже показалось, что она попала на съемочную площадку, но запахи, сопровождающие большие города, быстро убедили её в обратном. Она брела по улицам, вертела головой и чувствовала себя провинциалкой, приехавшей покорять «огни большого города». На краю дорожки — их, кстати, было две: самодвижущаяся и обычная — стояла девчушка с нелепым бантом на голове и корзинкой с цветами. Ну, настоящая цветочница, как в старых картинах.