Изменившая судьбы
Шрифт:
– Кактус, ты когда-нибудь видел своего отца?
Он покачал головой, и я зачарованно смотрела, как его лицо вдруг стало выглядеть лет на десять старше. Как будто он повзрослел прямо у меня на глазах.
– Нет.
– Ты хотел бы?
Годы отступили, и он снова был просто моим другом.
– Я не знаю. Мне иногда страшно. Мой огонь покидает меня, и я не могу этого скрыть. Я думаю, мама собирается отослать меня.
– Его тон понизился.
– Мой отец... не думаю, что он хороший человек.
Я схватила его за руку и крепко переплела наши пальцы. Не то чтобы его мать
– Я ей не позволю. Ты мой единственный друг, а я - твой. Неважно, что случится, мы всегда будем друзьями.
Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Отвела взгляд, чтобы сориентироваться.
– Думаю, мы сбились с дороги.
Кактус не отпустил меня, повернувшись, что означало - я иду с ним, вспоминая пройденный путь.
– Ты это слышала?
Мы оба замерли, прислушиваясь к звукам леса. Постоянные птичьи трели замолкли, даже жуки, казалось, приглушили свои обычные песни и озаботились поиском места, где бы закопаться. Только стекающая с листьев вода и туман остались от звуков, которые я ожидала услышать. Листва вокруг дрожала, словно от ветра, но ветра не было. Это был не тот лес, который я знала, не те тропы, на которых я выросла. Затем резкий холодный порыв воздуха, не принадлежащий лесу, сорвался с макушек деревьев, оставив завитки в сжатом пространстве.
Я крепче ухватилась за руку Кактуса.
– Мне это не нравится. Выглядит странно.
Он вытолкнул меня вперед, обняв руками мои худые плечи.
– Можешь нас спрятать?
Не говоря ни слова, мы упали на землю, и я взмолилась к лозам и зарослям, чтобы те укрыли нас. Мы прижались грудью к земле, и Кактус положил свою правую руку мне на спину. Наше дыхание замедлилось, когда мы слились с землей под нами, и сердца бились вместе с той, которую обычно мы называли богиней-матерью.
Даже не смотря на такую поддержку, страх опутывал нас, обрушиваясь на тела, как огромный медленно надвигающийся камень, мучая тем, что может быть на подходе.
Воздух закружился и потом послышался тяжелый топот бегущих ног. Крик заставил мое сердце выскочить из-под контроля, стянул мышцы и заставил горло сжиматься до тех пор, пока оно почти не закрылось.
– Ларк, беги!
– вырвавшиеся у мамы слова сотрясали неестественную тишину.
Глаза Кактуса расширились, и он сжал меня крепче, прижимая к земле. Мы не сказали друг другу ни слова, но все поняли. Моя мама не сказала бы мне убегать без причины. Шепот ночью в течение нескольких последних недель, страх в тихом воздухе, когда я просыпалась каждое утро, и странное выражение в глазах мамы, когда она смотрела на нас с братом, внезапно обрели больше смысла.
Потоки стали сильнее, озон собирался вокруг нас большими слоями. Воздушные элементали, Сильфы, были единственными, кто мог создать шторм в таком горном лесу. Я знаю: мама рассказывала мне обо всех элементалях. Я оттолкнула Кактуса и привстала ровно настолько, чтобы видеть над стеблями травы. На поляне, где мы с Кактусом стояли за минуту до этого, теперь стояла моя мама. Спиной ко мне, со светлыми волосами, танцующими на ветру, так что они не касались земли, как в обычное время.
То, что произошло дальше... я едва могла осознать. Пять фигур, облаченные в мерцающие тени, спустились вниз с верхушек деревьев. Проблески бледной кожи тут и там - было всем, что я видела, пока они не приземлились, окружая мою мать.
– Ты же не думаешь, что могла обогнать нас, не так ли? Ты - выродок, исчадье Духа, ты должна была быть уничтожена, еще когда попросила здесь убежища, а затем соблазнила короля, дав жизнь чудовищам. Чем ты думала, это закончится, кроме твоей смерти?
Этот голос я знала слишком хорошо. Жена моего отца - королева Кассава. Она вышла из-под полога деревьев, шлейф из паутины летел сзади по ветру. Невысокая и крепко сбитая, она была полной противоположностью моей гибкой стройной матери и ее неземной красоты. С того места, где мы прятались, я могла видеть ее лицо. Она была красива на манер земных элементалей, с темными волосами и яркими зелеными глазами.
– Поступай со мной как знаешь, - мягко произнесла мама, звук ее голоса успокаивал меня, хотя я знаю, что она боялась. И как она могла не бояться? Королева была пугающей. И все же мама стояла прямо.
– Но оставь жизнь моим детям. Они здесь ни при чем.
Королева фыркнула и отбросила назад капюшон своей мантии.
– И позволить им болтать обо мне? Думаю, нет. Ты умрешь, и твои дети умрут вместе с тобой.
Под моими босыми ногами и руками задрожала земля, гнев поднимался в сердцевине, сквозь все слои, которые мы почитали священными, прямо в тело. Прежде чем Кактус смог остановить меня, я вскочила и рванулась к ближайшей из четырех фигур в черных капюшонах. Не думая ни о чем, я взмахнула руками над фигурой в плаще и лозы, которые были такими добрыми и мягкими под моими руками, встали на дыбы и обвились вокруг него. Лозы затянулись, и хруст костей разнесся в воздухе.
– Ларк, нет!
– Мама развернулась, из ее синих, как океан, глаз по щекам текли слезы.
– Беги, милая, беги!
Она двинулась, чтобы передать мне Брэмли и была отдернута назад невидимыми нитями воздуха. Я поймала Брэма, вцепилась в него, а мама была оторвана от нас, ее тело взлетело высоко в воздух, далеко в облака над лесом. Я дрожала, стоя на месте, не в силах послушаться ее. Брэмли завопил, его пухлые кулаки сжались, а лицо покраснело от гнева и страха. Я считала секунды, ожидая ее падения. И когда она падала, свист несущегося сквозь облака тела заставил мое сердце замереть.
Мир замедлился, пока мамино тело падало вниз, ее волосы развевались, словно она была воздушным змеем, нить лопнула, и тело было свободно от оков. Я не могла закрыть глаза, наблюдала, как она падает, как ломается ее тело от удара. Падение не должно было убить ее, но все же в глубине души я знала, что она умерла.
Она умерла, и теперь нас осталось только двое. Шок и освобождение заполнили все мое тело, оставив потрясенной до глубины души. Моя мама - единственный человек, любивший меня, - она была мягкой со всеми встречными, делилась всем, что мы имели с теми, кто имел меньше, и давала приют тем, у кого ничего не было.