Изменница
Шрифт:
— Я знаю это, но в доме живет доктор, это очень удобно.
— Да, он старый друг лорда Эверсли. Сейчас он удалился от дел и поэтому может посвятить все свое время тому, чтобы заботиться о моем дяде.
— Замечательно! Конечно, я очень сомневаюсь, что это может долго продолжаться. Человек в таком состоянии… Ведь он уже не молод.
— Я хотела кое-что узнать. Вы посещали Эверсли?
— Мой племянник ездил туда… вскоре после того, как у лорда Эверсли случился удар. Племянник говорил с доктором. Так как лорд Эверсли не может вести дела, мы сошлись на том, что будем придерживаться ранее установленного
— Вы удовлетворены тем, как ведется хозяйство? Я имею в виду, нет ли перерасходов? — спросила я.
— Безусловно, нет. Эта, э-э-э… экономка, видимо, очень разумная женщина, и ей вполне умело удается вести хозяйство. Доктор совсем отказывается от оплаты. Мне кажется, он состоятельный человек. Он сказал моему племяннику, что знает лорда Эверсли много лет.
— Да, это так. Я только хотела убедиться в том, что вы удовлетворены и не видите ничего… необычного в том, что случилось.
— Это не идеальная ситуация, но я думаю, что в данных обстоятельствах ничего не улучшишь. У меня нет причин сомневаться в честности экономки, ведь счета такие же, как и тогда, когда лорд Эверсли был бодр и весел, как говорится.
— Понимаю.
— Рад, что вы приехали навестить лорда Эверсли. Вы — его наследница, и я рад, что вы удовлетворены состоянием дел в Эверсли.
— Меня смущает, что я не могла перемолвиться словом с лордом Эверсли.
— Я думаю, что удар вызвал паралич и частично повлиял на его речь. Такое часто случается.
— Я хотела узнать ваше мнение о ведении дел в поместье.
— Я был бы больше удовлетворен, если бы кто-нибудь из членов семьи контролировал это. Я уверен, что доктор проследит за ведением дел в Эверсли, да и экономка производит впечатление очень разумной женщины. Она вполне справляется со своими обязанностями. Было бы идеально, если бы вы пожили в поместье, пока все не разрешится. Но я понимаю, что это невозможно, у вас есть семья.
Я согласилась с ним.
Мы немного поговорили, а потом я встала, собираясь уходить.
Розен-старший взял меня за руку и крепко пожал ее.
— Будьте уверены, моя дорогая, если что-нибудь случится, вас немедленно известят.
Я поблагодарила его и ушла, чувствуя некоторое облегчение.
Я изрядно опоздала к обеду. Джесси обедала с нами, как это она иногда делала, за столом были доктор и Дикон.
Я объяснила, что немного заблудилась, но заметила это только на обратном пути.
— Сегодня такой прекрасный день! — неуклюже закончила я.
— Жареную свинину нужно есть только горячей, — сказала Джесси, как мне показалось, чересчур сурово. Она так благоговейно относилась к еде, что считала недостаточный энтузиазм в этом вопросе чем-то вроде государственного преступления.
Дикон был необычайно любезен и разговорчив со всеми. Я подумала, не связано ли это с его возвращением к Эвелине или, может быть, он нашел новую любовь. В любом случае, его обуревала радость. Глаза Дикона сверкали. Он напоминал одновременно и красавца Аполлона светлыми вьющимися волосами, и озорного Пана поразительными голубыми глазами, живыми и искрящимися от скрытой усмешки.
Я
— Я очень сожалею, госпожа Рэнсом. Я было уже подумал, что наступило некоторое улучшение.
Он весьма сурово взглянул на Джесси, которая опустила глаза и с еще большим вниманием, чем обычно, занялась едой.
— Но будем надеяться на лучшее, — продолжал доктор. — Утром больной казался более спокойным.
— Сегодня я замечательно провел утро, — сказал Дикон. — Я заехал довольно далеко, где никогда не был раньше, обнаружил совершенно изумительный старый постоялый двор и перекусил там. К сожалению, я забыл его название.
— Ну, и что там подавали? — спросила Джесси, всегда интересовавшаяся этим вопросом.
— Выдержанный сыр с горячим хлебом, видимо, ржаным, — он был темный и крошился.
— Его нужно обильно смазать маслом, — сказала Джесси. — Дать маслу впитаться, а потом положить сверху хороший ломоть сыра.
— Именно так и было сделано, а запивал я еду местным сортом сидра. Восхитительно!
— И вы явились прямо сюда к хорошему обеду. Я не заметила, чтобы у вас испортился аппетит, господин Френшоу.
— Вы же всегда восхищаетесь им. В этом мы с вами очень похожи, Джесси.
— Рада за вас. Я никогда не выносила людей, которые ковыряются в тарелке.
— На постоялом дворе собрались завсегдатаи, — продолжил рассказ Дикон. — Пришли старый кузнец и еще несколько человек. Над кузнецом немного посмеивались, уж больно он был угрюм. Говорили, что на кузнеца Гарри каждый год бьются об заклад. Если кто-нибудь заставит его улыбнуться между Рождеством и Двенадцатой ночью, то получит шесть шиллингов. Но никому еще не повезло. Кузнец — всеобщий любимец, и я понял, почему. У него настоящий дар рассказчика.
— Он рассказал что-нибудь? — спросила я.
— Да так, одну историю.
— Интересную?
— Интересно было слушать. Мастерство рассказчика проверяется тем, что из его уст ты готов слушать даже старую, уже много раз слышанную историю. А кузнеца Гарри все заслушались.
— Ну так что же он рассказал?
— О, я испорчу эту историю. Я — человек действия, а не рассказчик.
— Поразительно слышать, Дикон, как ты признаешься, что чего-то не умеешь, — сказала я.
— Вы, в самом деле, раздразнили наше любопытство, — добавил доктор.
— Ну хорошо, попробую. Но вам бы послушать кузнеца! Так вот. В одной деревне жил вдовый человек с дочерью. Старик был скряга с ужасным характером, и дочке было с ним непросто. Отец выгнал человека, который хотел на ней жениться. Свою бедную жену он еще раньше свел в могилу.
— Действительно, — сказала я, — весьма неприятный человек.
— Точно, — сказал Дикон. — И вот однажды он исчез. Уехал навестить своего брата в Шотландии, как сказала его дочь. Дочка сменила все в доме, повесила новые занавески. Повеселела, вернулся ее возлюбленный. Теперь ничто не могло помешать их свадьбе. Они могли сыграть ее только в отсутствие отца. Итак, подготовка к свадебному торжеству была закончена, и все радовались, что старик поехал навестить брата в Шотландию. Дочка в эти дни была довольна собой. Но потом все изменилось, да так, что вы и не поверите.