Изменники Рима
Шрифт:
– Могу я помочь вам, господин?
– Я ищу мужчину.
– Здесь мы обслуживаем любой вкус. Каких мужчин ты предпочитаешь?
– Таких, кто не делает поспешных выводов, - прорычал Катон.
– Я ищу префекта Секстилия. Мне сказали, что это место, где его можно найти в это время.
– Зависит от того, для чего вы хотите его найти. Мы очень серьезно относимся к конфиденциальности наших клиентов, господин.
– Я здесь по имперскому делу. Скажи мне, где я могу его найти, прежде чем я прикажу своим солдатам войти сюда и разгромить это место в хлам.
– Катон постучал пальцами по рукояти меча.
–
Мужчина поднял руки ладонями наружу. – Я не хотел вас обидеть, господин. Вы найдете префекта в кальдарии. Вы можете оставить свою одежду и оружие в раздевалке.
Катон не подумал, что его потребность во встрече с Секстилием может удачно совпасть с возможностью воспользоваться удобствами во Дворце Дионисия.
– Какая плата?
– Для вас, господин, ничего. Ваше присутствие уже большая честь для нас. Пожалуйста, используйте все, что вам нужно или что вы пожелаете. Мужчина многозначительно кивнул на двух проституток. Катон проследил за его жестом и увидел, что женщины выглядят усталыми и скучающими.
– Может быть, в другой раз.
Он снял оружие, тунику и калиги и взял льняное полотенце, которое протянул ему охранник раздевалки. Обернув его вокруг талии, он прошел через отверстие в конце комнаты во влажную атмосферу тепидария. С одной его стороны мужчина втирал масло в кожу, а за другим ухаживал раб, который осторожно соскребал масло и грязь с помощью бронзового стригила. Они на мгновение взглянули вверх, когда Катон, проходя мимо, отдернул толстую льняную занавеску, отделяющую комнату от кальдария. Вырвался пар, и он моргнул, увидев волну тепла, ударившую по его лицу и телу, затем вошел внутрь и позволил занавеске вернуться на место.
Кальдарий был комнатой поменьше, футов двадцати в поперечнике. Вдоль стен стояли каменные скамейки, а в одном углу стояла большая железная чаша, вставленная в мраморное основание. Пар клубился изнутри, пока камин под полом нагревал воду. В другом углу, напротив входа, находилась жаровня, обеспечивающая освещение. В тусклом свете Катон мог различить двух других обитателей маленькой комнаты: стройного юношу с темными чертами лица и пухлого мужчину средних лет. Оба были обнажены, и последний гладил юношу по спине. Они посмотрели на Катона, когда он пересек комнату и сел рядом, накинув простыню на плечи.
– Префект Секстилий?
– Да, - осторожно ответил человек постарше, убирая руку от юноши.
– Кто интересуется?
– Я трибун Квинт Лициний Катон.
– Катон взглянул на юношу и заговорил по-гречески.
– Оставь нас.
Юноша быстро оглянулся, прежде чем повернуться к Секстилию, который кивнул и похлопал мальчика по ноге, пробормотав: - Подожди меня снаружи.
Когда они остались вдвоем, префект повернулся, его живот лежал на дряблых бедрах. Он погрозил Катону пальцем.
– К чему это? Месяц назад у меня уже был один имперский считатель бобов, который проверил все книги и записи когорты. Он ничего не нашел. Не говори мне, что это еще одно расследование!
– Нет. Ничего подобного. Мне не интересны твои счета.
– Катон замолчал. Не было ничего страшного в том, чтобы сказать правду.
– Я еду в Зевгму, а затем направляюсь в Парфию.
– Во имя Плутона, что ты там потерял? Долбанные парфяне
– Это то, что я стремлюсь предотвратить, - ответил Катон.
– Я возглавил посольство. Командующий Корбулон хочет предложить царю Вологезу возможность заключить мир.
Секстилий фыркнул.
– Как-будто есть надежда на это! Эти ублюдки уже переходят границу и атакуют наши торговые пути и даже некоторые из наших форпостов. Я сомневаюсь, что это воспримут хорошо в Риме, когда император узнает об этом. Даже если ты каким-то чудом убедишь парфян принять мир, я готов поспорить, что мир будет последним, о чем думает Нерон. Ты зря теряешь время, трибун. И ты кладешь свою голову, как и головы остальных твоих людей под топор.
Пот уже выступал на лбу Катона, и он промокнул его краем полотенца, прежде чем ответить.
– Может быть, но я выполню свой приказ.
– Тогда ты дурак.
Он проигнорировал оскорбление. Так как ему нужна была информация, не было смысла создавать между ними дальнейшее напряжение.
– Так что именно ты слышал о парфянских нападениях?
Секстилий прислонился к стене и скрестил руки.
– Я не знаю всех подробностей, только то, что я слышал от солдат, проходящих через город. Говорят, что из Карр действует какой-то военачальник. Он посылает конные колонны атаковать через границу, от Самосаты и почти до Суры. После того, как Корбулон отвел свою армию обратно в Тарс, чтобы обучить людей, враг осознал, что граница слабо защищена, это был лишь вопрос времени.
– У тебя есть какие-то предположения, какова цель этих рейдов?
– Судя по тому, что я слышал, похоже, они охотятся за добычей. Помимо атак на наши аванпосты, не было никаких попыток захватить какие-либо города. Что касается размера колонн, кто может сказать? Ты знаешь, как это бывает. Один человек будет клясться, что их тысячи, другой утверждать лишь часть от этого числа. В любом случае они запугали местных жителей. Караваны, идущие из Набатеи, остановились и повернули назад, и многие жители поселений бегут в города. Что касается военных, мы больше не патрулируем западный берег Евфрата, так как это слишком опасно. Известие было отправлено Квадрату, проконсулу и наместнику Сирии, но до сих пор мы ничего не слышали от него.
Катон снова вытер лицо и задумался над услышанным. Квадрат будет предупрежден об атаке первым и может не передать эту новость командующему Корбулону. Эти двое были непримиримыми соперниками, из-за чего Квадрат мог откладывать отправку сообщения в Тарс как можно дольше. Тем временем тем, кто живет на границе, придется искать в Сирии подкрепление, чтобы отогнать парфян. Учитывая, что лучшие подразделения губернатора были переброшены к Корбулону, любое подкрепление, которое все же достигнет границы, будет слишком слабым, чтобы принести какую-то пользу.
– Что ты знаешь о парфянском военачальнике?
– спросил он.
– Немного. Говорят, его люди называют его Ястребом пустыни.
– Секстилий зевнул и вытянул руки, затем скрестил руки за головой.
– Для меня это звучит как имя, которое мог бы выбрать мужчина, если бы он пытался заработать себе репутацию. Ты знаешь почему – ястреб поражает свою неопомнившуюся жертву на ровном месте. Какая-то чепуха в этом роде.
– За исключением того, что это не чепуха, хоть он и наносит удары из пустыни, а не с небес.