Измену не прощают
Шрифт:
Летящей походкой направляюсь к лифту. Пока еду на свой седьмой этаж, зарываюсь лицом в цветы и вдыхаю умопомрачительный аромат. Надо попросить у кого-нибудь вазу. Поставлю букет на рабочий стол и буду любоваться.
По дороге в свой кабинет сталкиваюсь с Лизой Еремеевой, начальницей отдела прогнозирования.
— Вау! Какие роскошные цветы, — отвешивает комплимент.
— Да, я сама в восторге.
— От кого, если не секрет?
— От моего мужчины, — произношу без тени сомнения.
Да,
— Ооо, какой молодец! Обедать пойдёшь?
— Чуть попозже. А ты уже сейчас идёшь?
— Да, мы с Колей собирались. А ты получила приглашение на двадцатилетие компании?
Ответить я не успеваю, потому что открываются двери лифта и стремительно выходит Стас. Одного взгляда на него достаточно, чтобы понять: злой, как черт. Улыбающаяся во все тридцать два Лиза тут же становится серьезной и вжимает голову в плечи.
Он надвигается, как гроза.
— Красникова, немедленно ко мне в кабинет, — рявкает, пролетая мимо и даже не удостаивая меня взглядом.
Растерянно переглядываюсь с Лизой.
— Ты что такого успела натворить, что так его разозлила? — шепчет.
— Не знаю…
Стас уже скрылся в своей приемной. Понимаю, что мне лучше не заставлять его ждать. С колотящимся сердцем бегу по коридору так быстро, как позволяют каблуки. В приемной пробегаю мимо секретутки, даже не обратив внимание, как она сегодня одета. С глубоким вдохом открываю дверь кабинета и захожу.
Стас снимает пальто и бросает его на кожаный диван для гостей, падает в свое кресло и глядит на меня разъяренным взглядом.
— Почему ты вчера не отвечала на мои звонки?
— А ты мне звонил?
— Да, раз десять.
Недоуменно хлопаю глазами.
— Когда?
— В промежутке между десятью и двенадцатью ночи.
Продолжаю оторопело глядеть на перекошенного от злости Стаса. У меня не было пропущенных от него…
И меня осеняет.
Черт…
Закусив губу и виновато опустив лицо к букету, тихо произношу:
— Я забыла достать твой номер из чёрного списка. Извини.
Воцаряется молчание. В идеальной тишине кабинета слышно, как тяжело дышит Стас.
— Полина, — вкрадчиво начинает тихим голосом. — Я тебе говорил в твой первый рабочий день: или оставляй личные обиды на входе в компанию, или…
— Я просто забыла это сделать, — перебиваю. — Я не специально продолжаю держать тебя в чёрном списке, чтобы ты не звонил. Ну выскочило у меня из головы разблокировать твой номер. Извини, пожалуйста.
— Я позвал тебя не для того, чтобы ты передо мной извинялась.
— А для чего?
— Чтобы сказать, что ты всегда должна быть на связи.
— Я всегда на связи.
— Вчера вечером ты на связи не была.
— Я уже объяснила,
Это похоже на издевательство. Стас ведь вчера прекрасно видел, что я ушла с работы не одна. За мной заезжал Алексей. Не трудно догадаться, что вечером у меня были дела личного характера.
— Я посмотрел план стратегии, который ты оставляла у Юли, и хотел обсудить его с тобой.
— В двенадцать ночи?
— Да, а что тебя смущает?
— А ничего, что в двенадцать ночи я могу спать? Или у меня может быть личная жизнь?
Последний вопрос выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать. В кабинете снова воцаряется тишина. Стас с каменной физиономией впился в меня глазами. Челюсть плотно сомкнута, быстро вздымающиеся крылья носа выдают его злость. Воздух накаляется. Скоро полетят искры.
Даже не помню, видела ли я когда-нибудь Стаса таким злым, как сейчас. Мне кажется, нет.
— Ты должна отвечать на мои звонки в любое время дня и ночи, — изрекает после долгой паузы.
— Я буду отвечать на звонки начальника в любое время дня и ночи, обещаю. Но справедливости ради, я отдала Юле план стратегии в четыре часа! Это за два часа до конца рабочего дня. И еще на полтора часа я вчера задержалась. Ты это помнишь, потому что мы ехали вместе в лифте. Почему нельзя было обсудить план в это время?
— Когда у меня дошли руки его посмотреть, тогда я и решил его обсудить.
Хочется спросить: а у тебя личной жизни нет, что ли? Тебе не с кем провести время в двенадцать ночи? Надо в это время смотреть план и звонить мне?
А что если… Стас одинок? Ну, в смысле у него нет серьезных отношений, девушки, с которой можно коротать время в двенадцать ночи. Почему-то эта мысль вызывает волнение в сердце.
Не мое дело, я не должна об этом думать.
— Мы можем обсудить план сейчас? — спрашиваю.
— Да, садись, — указывает на стол для переговоров.
Я забежала в кабинет Стаса с букетом в руках. Сейчас он ощущается особенно лишним. Но проситься выйти, чтобы поставить цветы в вазу, я не решаюсь. Поэтому сажусь за стол, а букет кладу рядом. Чувствую себя ужасно неловко. Стас поднимается со своего кресла и садится за стол напротив меня. Задерживает взор на цветах, но никак не комментирует.
Без лишних прелюдий Стас приступает сразу к делу. Подробно проходится по каждому пункту плана, комментирует, задаёт вопросы, высказывает свои пожелания. Он не разносит в пух и прах мои идеи, однако мне все равно приходится их защищать. Где-то Стас со мной соглашается, где-то велит переделать.