Измену не прощают
Шрифт:
Вот только мне все равно больно. Я ощущаю эту боль почти физически. Словно кости ломают, словно нутро наизнанку выворачивают. Его раздевала посторонняя девушка, трогала, потом села на него… Перед глазами снова вспыхивает картина в номере, когда я вошла. Слезы струятся по лицу, тороплюсь их смахнуть, чтобы Стас не увидел.
— Привет, — произносит, когда открываю ему дверь. — Это тебе, — протягивает букет цветов.
Машинально беру в руки. Красивые.
— Зачем ты все время привозишь мне букеты?
— Хочу
— Лучше не надо.
Стас никак не комментирует мой ответ. Снимает обувь и вешает куртку рядом с моим пальто. Смотрю на нашу верхнюю одежду рядом и вспоминаю, как мы жили вместе пять лет назад. Мне тогда так нравилось, что мои вещи лежат рядом с его.
В горле кошки дерут. Эти воспоминания слишком тёплые и счастливые. Не нужно к ним возвращаться.
— Папа! — в прихожую выбегает Вероника.
— Привет, принцесса! — Стас подхватывает дочку на руки и целует в щеку. — Это тебе, — протягивает пакет с подарком.
— Ух ты, новая машина.
Стас скрывается с Вероникой в детской, а я иду к себе выбирать, в чем пойти на свидание с Алексеем. У нас запланирован ужин в ресторане. После него не знаю, какая программа. Я сказала Леше, что мне нужно быть дома в десять.
Если честно, нет настроения куда-то идти. Для похода в ресторан с мужчиной нужен соответствующий настрой, а у меня мысли совсем о другом. За стенкой человек, которого я когда-то до беспамятства любила, играет с нашей дочерью. Он изменил мне, но в то же время не по собственному желанию.
«Хватит думать об этом, Полина. Перешагни уже через злосчастную измену и двигайся дальше. Жизнь продолжается. Перестань зацикливаться. Отпусти».
Повторяю эти слова как мантру. Вот только за пять лет так и не получилось отпустить. И сейчас, когда знаю все подробности, тоже не получается.
Ну почему, почему Стас не сбросил с себя ту девушку? Мог же в тот момент двигаться.
Поток бессвязных мыслей в голове прерывает стук в дверь.
— Да?
В спальню входит Стас. Я стою перед зеркалом в одном из новых платьев. Он проходится по мне взглядом, затем перемещает его на другие наряды, которые грудой валяются на кровати.
— Снова нечего надеть? — спрашивает и приподнимает уголок губ.
Я не выдерживаю и смеюсь. Стас тоже заливается смехом. Мы оба понимаем, что именно имел в виду Войцеховский. Когда пять лет назад я переехала к нему жить со всем своим шмотьем, нам пришлось купить новый шкаф, потому что мои вещи не помещались в шкаф Стаса. Их было очень много. Но при этом перед совместными выходами я постоянно перебирала одежду и психовала, что мне нечего надеть.
— Вероника хочет погулять. Пойдёшь с нами? — спрашивает, отсмеявшись.
— Эээ, — теряюсь. Оглядываюсь на груду платьев на кровати, затем на открытый шкаф. Я так и не решила, в чем идти. — Я немного занята…
— Ты прекрасна в
Неожиданный комплимент из его уст заставляет мои щеки моментально вспыхнуть.
— Пойдём с нами.
— Это отдельное приглашение? — быстро отворачиваюсь, чтобы не заметил, какая я пунцовая.
— Это просто приглашение пойти погулять вместе с нашей дочкой.
Соблазн согласиться высок. Из-за того, что в жизни Вероники появился папа, я стала проводить с ней еще меньше времени. Я скучаю по дочке. Но в то же время я не хочу все время быть в обществе Стаса. В его присутствии я чувствую себя уязвимой.
— Мамочка, ты пойдёшь с нами? — в комнату вбегает Вероника.
— Я занята.
— Ну маааам, — Вероника подходит ко мне и обнимает меня за ноги.
— Идите с папой вдвоём.
— А мы с папой хотим, чтобы ты тоже с нами пошла. Да, папа?
— Очень хотим, — подтверждает.
От его «очень хотим» волна жара прокатывается. Может, потому что Стас произносит эти два слова с какой-то особенной интонацией? Или мне только так кажется?
— Полин, пойдем с нами, — повторяет.
Я не хочу соглашаться. То ли из принципа, то ли из злости.
— Ладно, — все-таки сдаюсь.
Я ведь и вправду стала меньше времени проводить с Вероникой. Скоро вовсе уеду на весь вечер. А завтра начнётся рабочая неделя.
Мы идём гулять в парк возле моего дома. Он тоже навевает воспоминания. Ведь здесь недалеко находится квартира моих родителей. Когда мы со Стасом еще не съехались, часто гуляли в этом парке. Иногда он мог написать мне посреди ночи: «Я у твоего подъезда. Спускайся». Я тогда как оголтелая подскакивала с кровати, натягивала на себя джинсы и мчалась вниз, не дожидаясь лифта. Мы шли в этот парк, садились на лавочку подальше от фонаря и всю ночь целовались.
А сейчас мы гуляем по этому парку с нашей дочерью. Вероника вырывается вперед, прыгает в резиновых сапожках по лужам после утреннего дождя и смеется. Дочь стала заметно счастливее после появления Стаса. Даже почти не вспоминает Париж и старых друзей. Папа затмил собой все.
— Она замечательная, — тихо произносит Стас, наблюдая за Вероникой.
— Да, — довольно улыбаюсь. — Я счастлива, что она у меня есть.
— И я счастлив. Спасибо, Полина.
— За что? — не сразу понимаю.
— За дочь, — поворачивает ко мне голову. — Спасибо за дочь.
Его слова трогают меня до глубины души. Даже слезы наворачиваются. Поспешно отвожу взгляд, а вот Стас продолжает на меня смотреть. Я чувствую теплоту в его глазах, на удивление, она греет.
— Расскажи мне про Веронику. Какой она была, когда родилась? У тебя есть фотографии?
— Есть, — достаю из заднего кармана джинс телефон. Открываю в галерее папку, посвященную Веронике, и протягиваю смартфон Стасу. — Вот тут начиная с роддома.