Измученные смутой времени
Шрифт:
— Как теперь чувствуешь себя? Голова не болит? Как с памятью? Не хромаешь?
— Постепенно прихожу в норму, голова немного побаливала, сейчас уже нет, не хромаю, на память не жалуюсь.
— Ранения занесены в военный билет?
— Да, о контузии есть отметка.
— Плохо…
Юшков походил по кабинету, о чем-то немного подумал и поинтересовался:
— Хочешь обязательно устроиться в милицию?
— Да, Николай Васильевич, только в милицию.
— А мать-то твоя не желает, чтобы ты работал в милиции, хочет тебя основательно подлечить.
— На то она и мама, — усмехнулся солдат. — Ей кажется, что я больной и хромой, но я чувствую в себе силы и смогу работать
— Вижу, что ты твердо решился стать милиционером, — восхищенно покачал головой полковник. — Раз такое дело, будем помогать в исполнении твоей сокровенной мечты.
— Спасибо, товарищ полковник! — вскочил на ноги Седов. — Буду служить верой и правдой!
— Погоди, погоди, еще рано благодарить меня, — успокоил его Юшков. — Сначала тебе надо пройти медицинское освидетельствование, что самое сложное в твоем положении, но это я беру на себя, договорюсь, чтобы пропустили. Только учти одно — о контузии врачам ничего не говори, а военный билет спрячь, я в военкомате договорюсь, чтобы тебе выдали дубликат без отметки о ранении. В какой службе хотел бы работать?
— В уголовном розыске.
— Туда без высшего или средне-специального образования не возьмут. Пока устроим тебя во вневедомственную охрану, оттуда заочно поступишь в школу милиции, тогда и можно будет говорить о службе в уголовном розыске.
Весной восемьдесят шестого Седов уже служил в милиции. В его обязанности входила охрана объектов, работа ему понравилась, но он никогда не оставлял мечту стать сотрудником уголовного розыска, подав документы для поступления в заочное отделение Хабаровской высшей школы милиции. Ночами, когда он находился на посту, иногда контузия давала о себе знать пульсирующими болями в голове, ныла раненая нога, но молодой милиционер, стиснув зубы и зажмурив глаза, силой воли настраивал себя к службе, чтобы когда-нибудь исполнилась его мечта стать сотрудником уголовного розыска.
Вскоре приехал Вахрушев со своей невестой Варей, была сыграна небольшая свадьба на тридцать с лишним человек, где свидетелем со стороны жениха, как и обещал, стал его друг по танковому сватовству.
Осенью этого же года Седова вызвал к себе Юшков и сообщил радостную новость:
— В министерство набирают младших оперуполномоченных уголовного розыска для борьбы с карманными кражами. Я могу устроить тебя в это подразделение, там не требуется высшего и средне-специального образования. Согласен?
— Конечно, согласен! — обрадованно воскликнул милиционер. — Что мне сделать для этого?
Полковник подал ему чистый лист бумаги и приказал:
— Напиши рапорт о желании служить в уголовном розыске. Остальное — моя забота.
Итак, в начале восемьдесят седьмого года, когда молодому милиционеру не исполнилось и двадцати двух лет, он стал сотрудником уголовного розыска по борьбе с карманными кражами.
В министерстве внутренних дел всеми территориальными подразделениями по борьбе с карманными кражами руководил подполковник Сергей Владимирович Савчук, опытнейший милиционер, который назубок знал всех карманников, орудовавших в городе. Одно дело — знать, другое дело — поймать их с поличным. Вот на этом поприще Савчук поднаторел, однажды за год лично поймав добрую дюжину искусных карманных воров, за что получил благодарность лично от министра внутренних дел Советского Союза и продвижение по карьерной лестнице. Но постепенно его лицо примелькалось среди криминальных элементов, при его появлении срабатывало «сарафанное радио», и карманники ретировались с
Когда документы о переводе Седова поступили в уголовный розыск, Савчук пригласил последнего на собеседование. Молодого сотрудника милиции встретил лохматый мужик в замызганной телогрейке, который сиплым голосом поинтересовался:
— Вам кого, молодой человек?
— Мне бы Сергея Владимировича, — ответил милиционер, недоумевая, почему в кабинете у руководителя милиции за столом сидит подозрительного вида человек и чувствует себя довольно-таки по-хозяйски.
— А нет его, я вместо него, — просипел мужик и приказал, нагло ухмыльнувшись: — Докладывай немедленно, зачем пришел!
— Я… я, явился по поводу… — неуверенно начал Седов, но, опомнившись, спросил: — Собственно, вы кто такой, чтобы вам докладывать? Где сейчас находится Сергей Владимирович, он вызвал меня на собеседование?
Тут мужик стягивает с себя парик, убирает накладной нос и брови, сбрасывает телогрейку, и перед изумленным Седовым предстает смеющийся Савчук:
— Что, будущего начальника своего не узнал?!
— Э — это вы?! — оторопел кандидат. — Честно сказать, не узнал.
— А это тебе урок. Карманники не должны знать нас в лицо, поэтому приходится преображаться. И тебе предстоит облачиться в маскарадный костюм, но это потом, а пока твоя физиономия незнакома ворам и прочей сволочи, можешь работать так, без перемены декораций. Но учти, через полгода тебя карманники срисуют* (узнают, запомнят), тогда придется ухищряться, чтобы не узнали. Готов к этому?
— Готов, — смущенно ответил новоиспеченный опер. — Только не знаю как.
— А этому мы научим, было бы желание…
— Желание работать имеется, — с готовностью ответил Седов, прервав руководителя, — буду стараться, не подведу!
Савчук одобрительно кивнул и продолжил:
…но учти — придется работать с самой квалифицированной и авторитетной частью преступного мира. Знаешь, кто такие карманные воры? Щипачи, ширмачи, писаки, трясуны?* (способы воровства у карманных воров).
— Представляю…
— Ага, тут представлять недостаточно, а надо точно знать, кто есть кто. Только в этом случае ты сможешь изобличить карманника и вывести его на чистую воду. Запомни: карманные воры — это элита преступного мира, и бороться с ними надо со всей серьезностью и решимостью, заранее подкрепившись необходимыми знаниями и умениями, иначе удачи не видать.
— Слышал, что карманники верхушка криминалитета, — нерешительно проговорил кандидат. — Буду учиться у старших товарищей, постигать азы…
— Постигать придется, — кивнул руководитель и поинтересовался: —Помнишь сцену, когда Жеглов и Шарапов поймали карманника Сапрыкина по кличке Кирпич? Правда, там закралась одна неточность — Кирпича называют «щипачем»* (преступник, который ворует исключительно при помощи ловкости пальцев рук), а на самом деле он — «писака»* (преступник, который ворует, разрезая острым предметом, таким, как скальпель, бритва, заточенная монета, карманы и сумки граждан).
— Как не помнить-то, — восхищенно покачал головой Седов, — бессмертные кадры.
— Вот с такой клиентурой придется работать. Правда, подсовывать кошельки в карман ворам не советую, попадешься на этом деле и самого посадят к чертовой матери.
— Буду стараться!
— Стараться в чем? — хохотнул руководитель. — Не подкидывать ворам кошельки?
— Нет, буду стараться постичь все секреты борьбы с карманными ворами! — отрапортовал кандидат и добавил: — Буду работать, буду работать…