Изначальный отряд
Шрифт:
— Вот тебе и логово, — пробормотал Калеб.
— Идем внутрь? — заволновался Ишва.
— А у нас есть выбор? — глубокомысленно вопросил отец Клаудий. Ханс молча пошел вперед. Калеб обернулся, отмечая, в каком положении солнце, и направился следом, попутно вынимая нож из набедренного чехла.
В пещере было темно, сыро, с потолка что-то непрерывно капало за шиворот, и в воздухе буквально смердело тухлятиной. Пришлось использовать пару фонариков, чтобы хоть немного развеять темноту и не навернуться. Однако теперь взгляд повсюду натыкался на кости, объедки
— Проклятье! Какая мерзость! — выдавил Ишва, с трудом сдерживая рвотные позывы. Калеб был с ним полностью согласен, хотя для него такой запах не являлся критичным. Наемнику довелось побывать в местах менее благоприятных.
Шли недолго, пещера оказалась не слишком большой и, к тому же, тупиковой, закончившись большим залом. В дальнем его конце следопыты обнаружили Ариэля, подвешенного за ноги к скальному выступу.
— Долго вы что-то, — пробурчал эльф, когда его спустили на землю. — Скучно здесь, спасу нет.
— Он всегда такой благодарный? — усмехнулся Ханс.
— Нет, обычно он еще более неблагодарный, — фыркнул Калеб. — Поднимайся, пень ушастый! Пора уходить, пока местный землевладелец не заявился.
— Поздно, — севшим голосом прохрипел Ишва, глядя назад. Гном обернулся и увидел, как в зал медленной поступью заходит двуногая тварь.
Она отдаленно напоминала вервольфа, только тело было покрыто очень короткой, жесткой на вид шерстью. Морда плоская, носа нет, только щель с сочащейся слизью. Маленькие злобные глазки окинули отряд плотоядным взглядом, а широкая зубастая пасть довольно оскалилась.
— Колдуй свет! — крикнул Калеб магу, бросаясь на противника с ножом. Рядом бесшумной тенью скользил охотник.
Ишве понадобилось около тридцати секунд, чтобы зажечь под сводом пещеры крупный световой шар. В момент, когда загорелся свет, Калеб и Ханс как раз столкнулись с монстром.
У твари оказались очень гибкие длинные руки, заканчивающиеся худыми пальцами с острыми когтями. Едва уклонившись от смертельного замаха, Калеб перекатом ушел вбок и вонзил нож под колено монстра. Ханс крутился волчком, ловко орудуя мечом. Гном с удивлением отметил, что охотник так и не получил ни одной царапины, хотя и бился с тварью лоб в лоб.
— Я подсоблю! — сбоку возник отец Клаудий, поднатужился, швырнул в противника светло-голубой комок.
Вода?
Комок разбился о тело твари, раздалось шипение, повалил пар, в воздухе завоняло паленой плотью.
Монстр завопил диким голосом, пинком оттолкнул жреца, бросился вперед и, насадив себя на меч, цепко ухватился зубами за плечо Ханса.
— Ааа! Проклятье! — заорал охотник, стуча кулаками по башке твари, но бесполезно. Калеб сунул нож в чехол, выхватил молот. В десяток шагов оказался рядом с врагом, замахнулся — Нагибатор с упоением припечатал тварь по голове! Кровь брызнула во все стороны, противник зашатался, заревел от боли, но не выпустил Ханса, и тогда гном ударил еще. И еще. До тех пор, пока башка монстра не разлетелась кровавыми ошметками.
Очухавшийся жрец
— Сможешь излечить его, отче? — Калеб оттирал припасенной тряпочкой кровь с Нагибатора.
— Не вижу особых сложностей, — мягко улыбнулся отец Клаудий. Сбоку на голове у него назревала большущая шишка.
Раздался громкий всхлип. Гном с изумлением увидел в глазах охотника слезы.
— Ты чего? Так больно?
Ханс помотал головой, сплюнул кровавый сгусток. Сзади подошли Ишва с Ариэлем.
— Это был мой брат, — негромко произнес охотник. Калеб ощутил, как волосы на затылке зашевелились от напряжения.
— С этого места поподробней, пожалуйста.
Отец Клаудий водил мягко сияющими светло-синим ладонями над плечом Ханса, а тот рассказывал свою историю.
Жили-были два брата. Жили они со своими любимыми родителями — мамой-стряпухой и отцом-рыбаком. Не знали горя братья, с самого детства помогали родителям и соседям, были умными и послушными. Деревушка их недалеко от Улена, так что, в награду за усердие отец часто брал сыновей с собой, посмотреть на большой город, себя показать. Но однажды, когда мальчишки уже достаточно выросли, в селении появилась молодая красавица, сразу привлекшая внимание Франса — младшего брата охотника.
Юноша увязался за девчонкой, принялся неловко ухаживать, дарить цветы, таскать ягоду из леса и всячески пытаться привлечь внимание, благо, девушка приехала к знакомой погостить на несколько дней. Все бы ничего, но молодуха отказала юноше, и тот, обиженный, подкараулил ее на речке, во время вечернего купания. Испугавшаяся и смущенная девица сильно разозлилась, когда Франс попытался ее поцеловать. Отвесив ему хлесткую пощечину, девушка пробормотала какую-то фразу, после чего, наутро, покинула деревню.
Через трое суток Франс, почувствовав начавшиеся изменения, убежал в лес, а оттуда, через пару дней, в Свистящее Ущелье. Ханс последовал за братом, построил дом, принялся бродить по округе, справляться у ведунов, как можно излечить парня. Но все они сходились в одном: неопытная колдунья наложила конечное проклятье, которое невозможно разомкнуть, перенаправить или уничтожить. Единственный возможный выход из ситуации — прикончить тварь, дабы облегчить страдания мятущейся души Франса.
— Благородная Дея, как жестоко… — прошептал Ишва, смахнув слезу. Отец Клаудий погасил сияние и легонько хлопнул ладонью по плечу Ханса.
— Руку сильно не беспокоить несколько дней, сама заживет.
— Идем, нужно похоронить твоего брата, — заявил Калеб. Охотник задумчиво поглядел на гнома, медленно кивнул.
Останки Франса закопали за домом, сверху посадили небольшой отросток сирени — привычный погребальный обряд Деи. Время клонилось к вечеру, и Ханс предложил путникам заночевать у него, благо дом просторный и есть, где разместиться. Калеб, недолго думая, согласился.
Утомившиеся искатели, наскоро перекусив, отправились спать, а гном с охотником сели у очага в гостиной.