Изнанка матрешки. Сборник рассказов
Шрифт:
– Да вот теперь не село, даже не деревенька, а чуток улочки осталось. Людям на поминки – Андреевка тут… Надолго ли? Одни старики проживают… Эхе-хе-хе!.. Церковь-то ещё до коллективизации разобрали. За ненадобностью. Опиум для народа этот. Верующие, те уж сами повыродились. А война последнюю точку поставила, многих под корень извела,
Иван Лукич смахнул непрошеную слезу и замолчал.
Да-а…
Н Е В Е С Т А
Мне эту байку рассказал знакомый, слышавший по памяти родителей своих родителей, а я пересказываю.
В середине двадцатых годов деревня центральных районов нашей страны переживала кризис. Многие, в основном юноши и молодые мужчины подались в город, оставляя невест и молодух. Оставшиеся женихи нарасхват. Выйти замуж – проблема. У девок только и разговоров о том.
А героиня нашего рассказа к то же не слыла красавицей, да и бойкости у неё не хватало. Но мечтала она о замужестве истово…
Однажды братья её родные, погодки лет по пятнадцать, прибежали с улицы в дом и, подмигивая и ломаясь, заговорили наперебой:
– Дуська, люди какие-то у двора нашего шастают.
– Тебя, поди, высматривают.
– Вот смотри, Дуська, скрадут они тебя. Поженихают.
– Ой! – задохнулась в сладком испуге Дуся: неужели мечты сбываются.
– То-то, – подзадорили братья.
А вечером того же дня вышла Дуся коров в хлеву на ночь закрыть, как откуда ни возьмись налетели на неё неизвестные люди, накинули ей на голову мешок и усадили в сани. И повезли.
Сидит Дуся на санках, ни жива, ни мертва. Меж тем её похитители друг перед другом выставляются:
– Вот какую хорошую девку украли.
– Да-а уж. Хороша. Жених
Дусю в жар бросило. Сердце с радостью едва справилось. Слыханное ли дело! Теперь о ней подружки посудачат, позавидуют. И мысли её побежали перебирать парней знаемых, а они всё краше и статнее другого видятся.
Под полозьями санок скрипит январский снег. Лютая стуж, а Дусе жарко.
Наконец санки остановились. Невесту подхватили под руки, повели. А она не сопротивлялась. Как на крыльях взлетела по ступенькам крыльца. Скрипнула дверь, запахло теплом и чем-то уже родным и знакомым с детства.
«Здесь мне и жить теперь», – легко подумала Дуся.
Её усадили на лавку, сняли мешок, но на глаза надвинули платок. Строго предупредили:
– Сиди тут тихо! Жених-то придёт вот. Слюбитесь.
Окостенела Дуся. Вся вслух ушла: не скрипнет ли половица, не раздадутся ли шаги. Видна ей лишь узкая полоска стены чужого дома, свеча будто бы где-то в стороне горит.
«Вот, – обмирая от каждого малого звука, думала Дуся, – я уже и не девка, поди, коль муж у меня теперь есть… Господи, а маманя и не знает, что я уже, почитай, замужем, и зять у неё теперь есть. Вот обрадуется, когда узнает…»
Размечталась так Дуся.
Вдруг слышит кашель, откуда-то сверху идущий, а потом мамин голос раздаётся:
– Дусь! Ты чего это на лавке сидишь и не раздеваешься? Озябла, что ль?
Как под гром попала Дуся. Отбросила она с глаз платок и видит – сидит у себя дома, а на печи мать крёхает.
Заплакала Дуся, забилась. И до весны проболела.
То братья её с дружками пошутили, возили на санях вокруг двора и странные разговоры вели.
Шутка была.
Смешно ли только?..
Написать автору: anawiwa@mail.ru