Изнанка мести
Шрифт:
Субботу, воскресенье и понедельник они не смотрели друг на друга и тем более не разговаривали. То она ненавидела мужа, то боялась, что он её бросит, потребует развода, велит возвращаться к отцу. Обида поблекла, и её место занял испуг. Ей казалось, что муж принялся раздумывать о расторжении брака. Это пугало. Кожа превращалась в гусиную, и заплетались ноги.
Да, она не очень-то любила Андрея, да что там скрывать: вообще не любила, но… ведь у них должен родиться ребёнок. Они могли постараться создать нормальную семью. Хотя бы ради малыша. Если б только быть уверенной, что
Он же, как назло, давал всё больше поводов для беспокойства: не говорил с ней, не шутил, не спрашивал, как она себя чувствует, не пытался прикоснуться к малышу, за полночь возвращался с работы и перестал скрывать свой интерес к женскому полу. Ольга злилась и ревновала, когда слышала, как он ворковал с какой-нибудь Анечкой или Катенькой.
Что с ней случилось? Разве не к лучшему, что вниманием мужа завладела другая? Может сейчас, в её состоянии, нормально представлять всё в черном цвете?
Когда духовка дзынькнула, что крылья готовы, Ольга уже сервировала стол. Андрей был эстетом. Любил, когда на столе расстелена накрахмаленная скатерть, лежат приборы, стоят изящные бокалы. Оля порезала легкий салат, достала из хлебопечки ароматный каравай. Жаль, что на кухне она не была специалистом высокого уровня. Эта уж мамина гегемония! Хорошо, что хоть умела делать кое-что на скорую руку: гренки жарить, солянку тушить, суп варить. Оля поставила плиту на режим подогрева, принесла на кухню ноутбук и уселась ждать мужа.
Андрей вернулся поздно, загремели ключи, и Ольга услышала, как он разговаривал с кем-то, открывая дверь. Из кухни она могла наблюдать, как он оставил портфель и стянул галстук, не отнимая трубку от уха. Несомненно, на том конце провода ворковала женщина: Андрей говорил «дорогая», затаив дыхание, слушал, смеялся. Он кивнул ей, знаками давая понять, что ужинать не будет.
Да как он мог? Она столько сил и времени потратила, чтобы приготовить всё это и удовлетворить его чувство прекрасного! Вот негодяй!
Ольга тихо бесилась, загружая посуду в машинку. Потом плюнула и ушла к себе. Все мужики – козлы! Она должна была давно уразуметь это! Рано или поздно он её бросит! Он женился на ней только для того, чтобы показать, какой он молодец: не оставил залётку!
Пока она снимала косметику и умывалась, злость ещё больше разгорелась. Она переоделась и уже готова была лечь, когда после короткого стука он вошел в спальню. В темном взгляде было что-то волчье, он пробежался глазами по её фигуре.
Пришел потребовать исполнения «супружеского долга»? Остро чувствуя свою наготу под халатом, она задохнулась от негодования. Разве он не находил какую-то девицу лучше, чем она? Какого фига ему нужно было? Пусть шел бы и миловался с той, которую называл «дорогой»! Ольга предусмотрительно отступила на шаг.
– Не прикасайся ко мне! – зло предупредила она, – иначе...
– Не угрожай мне, – спокойно перебил он, – это ошибка, о которой ты пожалеешь, – Андрей закрыл дверь, – я буду прикасаться к тебе, когда захочу.
Ольга сглотнула, испытывая неловкость за глупое начало. Нет, она не боялась его. Просто…, просто не хотела. Однако Андрей не сделал попытки подойти
– Неплохо ты устроился: и женой обзавелся и любовница под боком! – выпалила она, провоцируя ссору. Ей хотелось, чтобы Андрей сказал, что разговаривал всего лишь с коллегой: какой-нибудь уродиной, которая для него ничего не значила. Он покачал головой и усмехнулся, словно её мнение его совсем не интересовало, а слова – только позабавили. Ну конечно, ему были безразличны её чувства! – Я не стану терпеть твои шашни, – прошипела Ольга, стараясь взглядом выказать всё, что о нем думала.
– Вот как? – заметил Андрей с таким видом, будто хотел сказать «станешь, да ещё как»! Ольга задрожала от возмущения, мучительными тисками сдавившего сердце. – Уж не надеешься ли ты, что одна можешь крутить шуры-муры? – поинтересовался он, держась спокойно, даже расслаблено.
Ей захотелось закричать от отчаяния и бессилия.
Андрей взял ручку двери, словно то, о чем он планировал сказать, уже не имело смысла: – Не беспокойся, я знаю, ты этого не делала. Твоя измена здесь, – он ткнул пальцем в её голову.
Ольга непонимающе уставилась на него.
– Ты думаешь, что я люблю другого? – наконец вымолвила она. Сама мысль, что он мог это понять, была настолько нелепой, что она оторопела.
– По честному сказать – мне абсолютно безразлично, кого ты любишь, – лицо его было равнодушно-холодным. Ольга вглядывалась в мужа, пытаясь отыскать в чертах зацепку за чувства. Хоть что-то, что напомнило бы Андрея трёхмесячной давности. Ничего не было. Её закружило от бескрайнего одиночества, в котором она так внезапно оказалась.
Она резко отвернулась. Боль была ещё острее, чем в тот день, когда он требовал ответа на вопрос, спала ли она с кем-то. Очень хотелось заплакать, но она собралась и сдержалась. Чувство безысходности безнадежно обострилось.
– Мы можем развестись, – тихо сказала она, оборачиваясь, – если мы так безразличны друг другу.
Он испытующе лицезрел её бесконечно долгое время. Она не шелохнулась, приникнув к шкафу и затаив дыхание. Она не просто молчала, она окаменела.
Зачем, зачем она произнесла эти страшные слова? Они были сказаны еле слышно, но оглушили подобно грому небесному. Что она наделала? Сердце щемило и ныло от предчувствия «да». Сейчас он скажет это, и обратной дороги не будет. Ну и пусть! Ей надо будет уехать, пройти через тошнотворную процедуру развода. Ну и пусть!
Ничего, у неё останется ребёнок. Может, она к Вике переедет, хотя вряд ли родители это позволят. Ну и пусть он с ней разведется! А ещё говорил, что любит! Знала она всех мужиков, как облупленных. Все они козлы! Все они только пользовались! Как она поднимет ребенка одна?
– Нет, – Андрей сказал это спокойно и уверенно, но в то же время в его облике ощущалось внутреннее напряжение, которое не могли скрыть ни поза, ни безразличное выражение лица.
– Нет? – она как эхо повторила ответ, не понимая смысла. Молчала, ошарашенная, пока радость не взорвала внутренности огнем салюта. Глаза вылезли на лоб. Разве не развода он добивался?