Изнанка мести
Шрифт:
Ольга промолчала. Каждая вернулась к своему делу. Вика подвинула на конфорку кастрюльку.
– У тебя изжога бывает? – перевела она тему.
– Иногда. Ночью накатывает. Я ставлю рядом с кроватью молоко, делаю пару глотков – проходит. Откуда она берется, если ем мало, а?
– Не знаю. Меня она просто замучила, а мне кажется, я вообще ничего не ем. И как назло ночью. Итак без задних ног валишься на кровать, а теперь доча спать не дает. Начинает крутиться, толкаться. Пока она не успокоится, я как зомби лежу, глаза залипают, спать хочется, и нет! Не спи мать, пока я не усну! Так за ночь бывает раза три! Я и ворочаюсь с боку на бок, и глажу
– Она тебя готовится к бессонным ночам, которые нас ожидают.
– У-у-у, типа тренировка?
– Да, типа того.
Так они и говорили весь вечер и часть ночи. Утоляли любопытство, делились, тасовали, сплетничали, горевали, жалели, смеялись. Испекли пироги, нарезали летний салат, перегладили всё белье. Спать легли за полночь, когда уже языки и руки не шевелились. Забрались в кровать и укрылись одним одеялом, как в детстве.
Ночью неожиданно вернулся Андрей. Утром они увидели его портфель и вещи в коридоре. Вике было жаль, что Андрей приехал так рано. В его присутствии она все-таки чувствовала себя скованно. Он так и остался человеком, которому она не могла поверить. Значит, сегодня придется вернуться домой. А вдвоем с Ольгой было так хорошо!
За завтраком он был радостным и дружелюбным, в отличие от Ольги, которая отчего-то бурчала. Вика не горела желанием болтать с Андреем, но элементарная вежливость требовала поддерживать разговор. Она бросала на Ольгу красноречивые взгляды, прося поддержки, но та не только не замечала неловкости, но и сгущала её едкими замечаниями.
– По-моему, стоило испечь пирог с кислой сливой, – наконец, усмехнулся Андрей и подмигнул Вике, протягивая тосты, – в полном соответствии с характером моей жены.
– Я всё слышу, – пробормотала Ольга у плиты, и Вика против воли улыбнулась. Ей вдруг стала очевидной любовь межу этими двумя. Всё, что Ольга вчера рассказала, было похоже на озвученные страхи. Её подруга, может быть, и не хотела, но, кажется, полюбила. А чувства Андрея сверкали давно. Вике он вдруг стал симпатичен. Если Андрей сумел переломить Ольгину тоску по Вадиму, она готова была ему многое простить. Словно луч солнца упал и осветил маленькую семью.
Только они непонятно почему были в напряжении. Вика внимательно присмотрелась: Ольга, конечно, ей многое порассказывала, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Андрей выглядел очень хорошо. Конечно, ему далеко было до Выгорского (Вика отругала себя за пришедшее на ум сравнение), но, потеряв килограммы, он стал похож на юного задорного паренька. Влажные волосы падали на черные брови, веселые бороздки теснились в уголках глаз. У него были удивительно глубокие для молодого человека морщины: они пересекали лоб, красовались на щеках, по углам губ и носа. «Вроде бы ему всего лишь двадцать шесть?» – нахмурилась Вика. Ольга села, норовя задеть мужа. В этот же миг Вику осенило, что с ними происходило.
– Вы что, практикуете воздержание? – ляпнула она, сама не зная зачем. Тут же осеклась: – извините! – сконфужено улыбнулась, пытаясь съехать под стол.
– С чего ты взяла? – голоса супругов почти слились в один: у Ольги слышалось возмущение, у Андрея – любопытство. Упс!
– Ни с чего, – Вика подняла ладони, сдаваясь, – простите, – добавила для верности. Зуевы молчали, Вика мысленно ударила себя по языку. На несколько минут утро погрузилось в тишину. Андрей впился глазами в поверхность стола, Ольга поджала губы. – Помнится, – постаралась
Зашипело молоко на плите и Андрей с Ольгой одновременно вскочили, избавив её, наконец, от неудобного положения. Ольга схватила крышку с кастрюли, не удержала, и она грохнулась на пол рядом с ногой Андрея.
– Промазала, милая, – засмеялся он и не позволил ей нагнуться – поднял сам. Тут же взял свой телефон и вышел. Ольга рта не успела открыть.
Вика облегчённо выдохнула. Ну, уж у подружки она всё повыспросит! Повернулась к Ольге:
– Это правда?
– Что?
– Вы решили воздерживаться?
– Нет, просто так получается, – подруга отвела глаза, принялась вытирать убежавшее молоко.
Был бы у неё, у Вики, мужчина, она бы из кровати не вылезала. Что же происходило между этими двумя? Обиды? Поговорить с Андреем наедине? Чего ему не хватало? Может, времени? Сколько они уже женаты?
– Что ты там вообще готовишь? – повернулась Вика, – мы сегодня, наконец, поедем деньги тратить?
– Да успеешь ты с ними расстаться! Потерпи, сейчас крупу засыпаю и выключаю.
Вернулся хозяин, и разговор сам собой зашел о диете. Андрей с шутками и прибаутками рассказывал Вике о тонкостях системы питания и тренировок: видимо это стезя для него была сейчас самой интересной. Ольга вставляла замечания, подливала чай. По тому, как старательно Андрей отводил взгляд, как не торопилась вставать подруга, по жестам, паузам в разговоре, принужденному смеху, Вика в который раз получила подтверждение влюбленности Зуевых.
Постепенно утро вошло в спокойное русло, в беседе заскользили добрые поддевки и юмор. Вика задавала вопросы, не забывая следить за парочкой. Она поймала себя на мысли, что впервые за долгое время, Андрей искренне не противен ей. Какие бы сложности не существовали между ними с Андреем и между Андреем и Ольгой, ей вдруг стало легко здесь. Было бы здорово чувствовать это всегда. Может все-таки остаться ещё на одну ночь?
Она уже совсем расслабла, когда Ольга, в конце-концов, пошла собираться. Они остались вдвоём, и Андрей пристально посмотрел на неё. «Сейчас спросит про Ольгу», – мелькнуло у Вики.
– А что у вас с Ярославом? – Андрей прищурил глаза, и Вика растерялась.
– Ничего, – медленно ответила она.
– Не пора ли простить его? А заодно и меня.
– Мне не за что его прощать. Тем более тебя.
– Он думает только о вас, – в голосе Андрея звучало участие, которое Вика не желала слышать.
– Я не хочу об этом говорить, – она отвернулась, встала и понесла чашку к мойке.
– Он любит тебя.
Вика промолчала, включила воду, подставила посуду под струю.
– Любит, – добавил Андрей.
– Сомневаюсь, – Вика выключила воду, убрала чашку, поискала полотенце и вытерла руки.
– Почему?
– Потому что он ведет войну исподтишка!
– Войну?
– Да, войну, – чуть ли не огрызнулась Вика, – войну без чести и совести.
– Он не сделает тебе больше больно, – Андрей смотрел очень мягко. Не думал ли он жалеть её? Она почувствовала себя очень неустойчивой. Так, словно пол шевелился. Вика выпрямилась, отставила правую ногу, выдвинула вперед нижнюю челюсть: