Изнанка модной жизни
Шрифт:
– Въезд в усадьбу оформлен в виде арки, украшенной скульптурными изображениями львов, оленей, лошадей, - продолжал Михаил, погрузившись в воспоминания. – Ребенком я подолгу смотрел на них, представляя, как они оживают… Мадлен, вы любите цветы?
– Мне кажется, каждая женщина любит цветы, - улыбнулась я. – Но уверяю вас – именно я, их просто обожаю!
– Тогда вы придете в восторг, увидев наш парадный двор! – граф вскинул руки в шутливом жесте.
– Его украшает невероятное количество цветников! Моя матушка приложила свою нежную ручку к созданию
Мы с Софи засмеялись, наполняясь легким счастьем от его уютного повествования и даже метель за окном, прибавляла колорита этому ужину.
– Граф, а вашей усадьбе есть фонтан? – Софи с большим интересом слушала его.
– Там есть все! И густые аллеи, расходящиеся во все стороны, и дорожки, и беседки, и гроты. А фонтаны и мраморные статуи придают парку столько прелести, что гости посещающие знаменитые вечера моей матушки, подчас проводят там много времени, - ответил Михаил и добавил. – Надеюсь, вы скоро попадете на них и все увидите своими глазами.
– А что происходит на этих вечерах? – я даже перестала чувствовать боль в ноге, увлеченная рассказами графа. Возможно, это было действие порошка Маши, но и эта прелестная беседа возымела свое действие.
– О, что только не придумывает маман, чтобы развлечь гостей, - длинные пальцы графа пробежали по столу, будто он перебирал клавиши. – Иногда это хор песенников, небольшой оркестр. Но главным развлечением, является «зеленый» театр, в котором дают целые спектакли! А зимними вечерами гости играют в преферанс, фараон, мушку, тресет, разгадывают шарады…
– Вы один в семье? – задала я вопрос, который давно интересовал меня, ведь я почти ничего не знала о человеке, с которым намеревалась связать судьбу.
– Нет, у меня есть младшая сестра Елизавета Андреевна, - с любовью ответил Михаил. – Лизонька. Она чудо как очаровательна и вы точно подружитесь с ней.
Слушая о его семье, я будто чувствовала себя её частичкой, и мне ужасно захотелось стать ею на самом деле. Ведь по большому счету, я всегда принадлежала только себе и желание быть нужной, быть одной из – стало просто непреодолимым. Я знала, что могу и готова дарить любовь и от этого моя работа, мое увлечение не только не пострадает, а получит новый толчок, раскроется с другой, не менее прекрасной стороны.
– Итак, я надеюсь, что удовлетворил ваше любопытство, дамы? – весело поинтересовался граф, и я мы с Софи закивали.
– Такое ощущение, будто я побывала там лично! – воскликнула я. – Спасибо вам.
– Ну что вы, Мадлен, - он немного смутился. – Мне было приятно рассказывать вам о своем доме и мне бы хотелось, чтобы Россия стала домом и для вас.
– Мне кажется, что я родилась там, так живо я представляю все, что слышала и читала об этой великой стране, - я смотрела в его глаза и думала о том, что вечера за теплыми разговорами возле камина, именно то, чего мне так не хватало. С человеком, который понимает меня, с родственной душой. – Возможно, в прошлой жизни я была русской.
– В прошлой
– Что вы знаете об этом? – разговор начинал принимать неожиданные формы, и мне просто было любопытно.
– Известный философ Платон был сторонником концепции перевоплощения. Платоном были написаны знаменитые диалоги, где он передаёт беседы со своим учителем Сократом, который не оставил собственных трудов. В диалоге «Федон» Платон пишет от имени Сократа, что наша душа может прийти на землю вновь в человеческом теле. – Михаил вздохнул и добавил: - Но я не верю, ни в это, ни в прочий мистицизм.
– Я тоже, - ответила я, приятно удивленная столь тонкими познаниями своего избранника. – Куда уж лучше жить настоящим.
60
Оставшаяся часть пути оказалась более приятной и пролетела гораздо быстрее, чем её начало.
Нет, конечно же были и заминки и непредвиденные остановки, связанные с неизбежными поломками и иными объективными обстоятельствами дороги. Но теперь её скрашивали наши ежедневные встречи с Михаилом, долгие вечерние беседы, его рассказы и прочие прелести такого трепетного процесса узнавания друг друга.
Не то, чтобы это время прошло совсем незаметно, и, конечно же, мы ждали этого момента и считали каждый город, каждый постоялый двор, приближавшие нас к цели, но я искренне удивилась от неожиданности, когда впервые услышала звон бубенцов, обгоняющей обоз кареты.
В душе взорвалось ликование - этот мелодичный, задорный звук возвестил о том, что мы подъезжаем к России. Боже, это казалось какой-то нереальной мелодией счастья. А когда откуда-то издалека грохнул звон церковных колоколов - я думала разревусь.
Сцепив в замок побелевшие от напряжения пальцы, я застыла у окна нашего домика на колёсах, широко открыв глаза, боясь моргнуть, чтобы не расплакаться.
– Мадлен, что это?
– оживлённо спросила Софи, тоже подскакивая со своего места и устраиваясь у окошка.
– Это - Россия, моя дорогая. Колокольный звон.
– пояснила я, с замершим сердцем вслушиваясь в глубокие гармоничные переливы, мастерски создаваемые опытным звонарём.
– Да нет, Мадлен, я про карету, которая нас сейчас обогнала. Кучер, кажется совсем отчаянный человек - гнал лошадей так, что я думала они перевернутся. Если бы мы летели с такой скоростью, то, наверняка, преодолели весь путь в три раза быстрее. И такие забавные штучки в упряжи - прелесть.
В этот момент дверь в дормез приоткрылась и к нам на ходу вскочил граф - с сияющими от предвкушения встречи с родиной глазами, румяный, улыбающийся самой счастливой улыбкой.
– Дамы! Вы тоже это слушаете?
– радостно воскликнул он, - Сколько бы раз я не уезжал и не возвращался домой, никогда не смогу научиться воспринимать этот звук спокойно, без душевного трепета.
– Да, граф, это восхитительно. А Софи как раз спрашивала, кто тот лихач с лихим гиканьем под звон бубенцов пролетел мимо нас.