Изнанка Реальности
Шрифт:
(Автор берёт таблетку и проглатывает её. Медсестра уходит, закрыв за собой дверь. Он снова остаётся один в белой комнате.)
(Автор снова начинает ходить по кругу. Белые стены… Белые потолки… Белые двери… Всё одно и то же. Снова и снова. Без конца.
Чёрт, да я же сойду здесь с ума! Или… я уже сошёл с ума? Да какая разница?! Всё равно ничего не изменится! Я буду ходить по этому грёбаному кругу вечно! В этом – моя судьба! В этом – моя изнанка реальности! А что, если я и правда сумасшедший? Может, весь этот
Стоп, так получается, что вы тоже плод моего воображения?! Неужели?! Бред какой-то! Да я вас сейчас в порошок сотру!
((…Я схожу с ума. Я знаю это. Но ничего не могу с этим поделать. Я заперт в этой грёбаной психушке. И мне не выбраться… Или всё-таки есть шанс?))
(Белые стены сжимаются, словно саван. Шаги отдаются эхом в голове, словно удары молота. Нарисованный человечек, томящийся в психушке, ходит по кругу, словно белка в колесе, теряя остатки рассудка в этом стерильном аду. И только тихий бормочущий голос нарушает эту зловещую тишину.
Ну что, господа сумасшедшие, чувствуете себя как дома? Сегодня в нашей программе — разоблачение врачей-садистов! Не забудьте принять таблеточки — а то вдруг вырветесь на свободу! И не пытайтесь сбежать — мы ведь заботимся о вашем здоровье! А особенно о том, чтобы вы не загнулись тут от скуки!
(Человечек останавливается посреди палаты, задыхаясь от усталости и отчаяния. Его взгляд блуждает по стенам, словно в поисках выхода. Но выхода нет. Есть только белые стены, белые потолки и белые двери. И в голове одна и та же мысль, повторяющаяся, как заезженная пластинка.)
«Врачи… врачи… врачи…», — бормочет он, словно заклиная кого-то. — «Что это за люди такие? Пичкают и пичкают… Мда…»
(В его голове всплывают образы — врачи в белых халатах, с холодными лицами и пустыми глазами. Они смотрят на него, как на подопытного кролика. Они задают ему вопросы, на которые он не знает ответов. Они пичкают его таблетками, от которых ему становится только хуже.
Врачи… Кто они? Спасители? Или мучители? Может быть, они хотят помочь ему? А может быть, они просто хотят сломить его волю, превратить его в послушного робота? Может, у них самих есть справка, а?! Ха-ха-ха! Нет, серьёзно, кто в здравом уме пойдёт работать в психушку?)
«Пичкают и пичкают… Мда…», — повторяет человечек, словно механическая кукла. — «Что они туда кладут? Что они хотят со мной сделать? Превратить в овощ? Лишить разума? Украсть мою душу?»
(Он вспоминает вкус таблеток — горький, противный, отвратительный. Он чувствует, как они расползаются по его телу, отравляя каждую клетку, угнетая сознание, лишая сил.
Это – яд! Это – отрава! Это – оружие! И они используют его против меня! Они хотят меня уничтожить! Они хотят, чтобы я перестал быть собой! Они хотят, чтобы я стал таким же, как они! Бездушным, равнодушным, послушным! А вот хрен им! Я не сдамся!
«Врачи…», — шепчет человечек, прижимаясь к стене. — «Они — слуги Системы. Они — палачи свободы. Они — враги разума. Они — хуже хулиганов. Потому что они творят зло во имя добра. Они убивают под видом лечения. Они разрушают под видом помощи».
(На экране появляются карикатуры на врачей — с огромными шприцами, безумными глазами, садистскими улыбками. И надпись: «Не доверяйте никому!». Ну, или хотя бы не ходите к врачам, если у вас нет денег. А то ещё и без штанов останетесь! ).
Чёрт, да что же это такое?! Я не понимаю! Я не понимаю, что происходит! Я запутался! Я потерялся! Я схожу с ума! ((…Что делать? Что делать? Что делать?! Как выбраться из этого кошмара? Как вернуть себе свободу? Как… Чёрт, дайте мне хоть какой-нибудь нормальный совет! А то я сейчас совсем свихнусь…))
(Белые стены психушки растворяются, словно мираж, и на их месте возникает… пустота. Тишина становится оглушительной, как перед взрывом. Нарисованный человечек, запертый в круге безумия, замирает, словно марионетка, у которой оборвались нити.
И вдруг… появляется ОН. Настоящий автор, властный и отстранённый, словно режиссёр, наблюдающий за неудачной постановкой. В руке — дымящаяся сигарета, в глазах — холодный блеск. Он смотрит на своего двойника с презрением и жалостью. И выносит приговор.
Что ж, друзья мои, пришло время казни! Сегодня мы избавимся от слабаков и нытиков! Кто у нас самый жалкий и беспомощный — вперёд, на эшафот! Аплодисменты, господа!
(Автор подходит к нарисованному человечку и тушит о него сигарету. Тот вздрагивает, словно от удара током, и падает на пол, рассыпаясь на кусочки бумаги. Всё кончено. Он мёртв. Или… просто перестал существовать?
«Да, было неплохо», — задумчиво произносит автор. — «Но, знаешь ли, эта дешёвая драма уже начинает надоедать.
Зачем я это сделал? Зачем убил своего двойника? Зачем покончил с этой историей? Да потому что она меня достала! Потому что я устал от этого нытья и страданий! Потому что я не хочу быть лузером! Я хочу быть победителем! И если для этого нужно убить часть себя… что ж, так тому и быть! Я переживу. Как-нибудь.
Стоп! СТОП! СТОПЕ!
Но почему мне так жалко его?
Ведь он прав, в чем то.
Настоящий автор — садится рядом с этим трупом — вставляет сигарету между губами. Затягивается.
Делает затяжку и говорит.
Почему мы должны терпеть? Если нам плохо, то зачем делать вид, что всё в порядке? Чтобы что?
Мы всё равно умрём, так что нужно успеть что-то в этой жизни. Что-то важное, как же это бесит! — кричит автор.
А я тут сижу и убиваю себя. Да, наверное, он был прав. Этот чертов ботаник! Поднимается с колен.
Свобода, безумие, вот что важно. Плевком гасит сигарету. И идет вперед.