Изнанка времени
Шрифт:
– Расскажите мне еще о мерах предосторожности, принятых для удержания этого субъекта,- крикнул полковник.
– Этот человек находится под сильной охраной в максимально секретной камере под замком,- твердо ответил Рината.- Я поставлю на это свою карьеру.
– Лучше не надо,- ответил полковник. Рината заерзал на стуле.
– Не будет ли полковник так любезен объяснить?
– Он ушел. Через полчаса после вашего отлета обычная проверка показала, что камера пуста.
– Невозможно! Я...
– Вы дурак, Рината,- отрезал полковник.- Этот человек уже демонстрировал,
– Я следовал служебным инструкциям буквально,- вернулся к прежнему тону Рината. И вдруг внезапная мысль пронзила его.Что с полковником Байярдом? Он не..?
– Он здесь. Я принял меры предосторожности, избив его влежку, а кроме этого, поместил двух вооруженных охранников в комнату вместе с ним.
– Его необходимо допросить! Его сила воли должна быть сломлена...
– Я принял такое же решение, майор! Байярд обладает определенным статусом в руководстве штаб- квартиры...
– Сломайте его, полковник. Он должен подтвердить то, что я сообщил вам - думаю, он также может предложить какое-то объяснение этих явно чудесных сил того субъекта?
Полковник выбрал сигарету, повертел ее в пальцах и разломил пополам.
– Рината, что за чертовщина стоит за этим? Что планирует барон Ван Рузвельт? Как связан с этим Байярд? Какое все-таки отношение должна иметь к этому неожиданная болезнь Рихтгофена?
– Я не уполномочен обсуждать планы Ван Рузвельта,- заявил Рината, обратя на полковника заинтересованный взгляд.
– Я как-никак, ваш старший офицер,- буркнул полковник,- и хочу знать, что творится у меня под носом!
– Я показывал вам свой ответ, и без всякой субординации еще раз отчитаюсь перед бароном генералом Ван Рузвельтом и больше ни перед кем.
Рината встал.
– Насчет этого мы еще посмотрим, майор! Полковник вскочил на ноги, и в это время зазвонил красный телефон на его столе. Он схватил трубку, прислушался, и выражение его лица изменилось. Он оглядел комнату.
– Правильно,- ответил он.- Понимаю.
Я придвинул челнок поближе, пока стол не оказался почти наполовину внутри, и повернул рычаг на максимум. Среди треска и шипения статики я поймал слова из телефона:
– ...хотя вы ничего не подозревали! У нас займет около тридцати секунд привести подавитель в фокус...
Этого для меня было достаточно. Я отошел назад и послал челнок сквозь боковую стену, прострелив насквозь другой отдел, где толстый мужчина целовал девушку, пронесся сквозь внешнюю стену и завис над городским парком со скамейками, фонтанами, смотровыми площадками.
С панели донеслось резкое потрескивание, и показатели всех моих приборов враз подпрыгнули. Гул мотора изменился, появились резкие ноты. Я в спешке опустил челнок на уровень грунта, так как падение мощности в воздухе могло вызвать аварию, а когда попытался пересечь парк, челнок подвинулся на несколько футов и рывком остановился. Запах горелой изоляции стал еще сильнее, и из-за панели полыхнуло пламя. Я рванул выключатель двигателя. Меня поймали в ловушку, но еще было время опередить врага. Я переключился
Вновь вокруг меня оказались люди в белых мундирах со взведенными нерв-автоматами.
При нормальном свете здание выглядело иначе. Конвой провел меня по залу с белым полом, вверх по широкой лестнице до большой белой двери, охраняемой часовым.
На первый взгляд все было ровно и эффектно, но я смог почувствовать напряжение в воздухе: какая-то разновидность угрюмости военного времени со множеством спешащих ног в середине дистанции. И в центре всего этого блеска мой взгляд приковала забавная аномалия; клочок чего-то, что выглядело желтой поганкой, растущей в углу, где мраморный пол примыкал к стене.
Военный со связкой серебряных шнуров, петлей нырявших под эполет, постучал в дверь, ее открыли, и мы вошли. Это был большой кабинет с темными панелями стен и картинами в позолоченных рамах с изображениями старых орлов с жестким выражением лица в негнущихся форменных воротничках. Я посмотрел на человека, сидящего за столом размером со скамью на бульваре, и встретился с парой глаз, буквально сверкавших энергией.
– Ну, мистер Кэрлон,- произнес он заупокойным, как орган, голосом,- наконец мы встретились.
Это был крупный мужчина, черноволосый, с прямым носом, жестким ртом и глазами со странным темным отсветом.
Он шевельнул пальцем, и люди, приведшие меня сюда, скрылись. После этого он встал, обошел вокруг стола и, остановившись передо мной, оглядел сверху вниз. Он был так же высок, как и я, то есть шесть футов три дюйма, и примерно такого же веса. Под гладкой серой формой, которую он носил, угадывалось обилие мускулов. Не тип рабочей лошади, а скорее элегантный тиранозавр в шелках от личного портного.
– Майор Рината наделал кучу ошибок,- сказал он,- но в конце концов вы здесь, целый и здоровый, а это все, что сейчас считается.
– Кто вы?- спросил я его.
– Я барон генерал Ван Рузвельт, глава Имперской Безопасности - исполнительный директор, должен признаться, в результате временного нерасположения барона Рихтгофена.- Он выдал мне один из поклонов вздернутой головой; его улыбка походила на солнце, прорвавшееся сквозь черную тучу. Он хлопнул меня по плечу и рассмеялся.- Но между мною и вами, мистер Кэрлон, формальности не обязательны,- Он посмотрел мне в глаза, и его улыбка исчезла, хотя веселые блики еще горели.- Вы нужны мне, Кэрлон, а я нужен вам. Между нами, мы держим судьбы мира или многих миров - в своих руках. Но мне не все ясно из того, что не входит прямо в мои намерения.- Он махнул рукой, указав мне на кресло, подошел к бару и нацедил два бокала напитка, один из которых вручил мне, и сел за стол.- Откуда начать?произнес он.- Предположим, я начну с утверждения, что полковник Баярд ничего вам не сказал - что вы ни о чем не догадываетесь. Выслушайте, в таком случае, и я расскажу вам о кризисе, перед лицом которого мы стоим, вы и я.