Изнанка
Шрифт:
Меня волочёт разлука. Сдвинутая вперёд реальность уже почти наступила. Но Летучий совершает последний рывок. Яркое схлопывается, и я откатываюсь к истыканному пузырю в глотке и снова вцепляюсь в истончённую стенку тремя оставшимися выростами.
Мой Хозяин жив. Под нами шевелится страх. В нём томятся подобия Хозяина, издающие измученные позывные.
Глава 2
Дорога
Мы упали в какую-то паузу бытия и теперь обложены несвободой:
Страх за Хозяина притупился – не потому, что опасности больше нет. Её нет, как ничего нет. Просто этот страх сейчас кажется совершенно тщетным. Я не могу спасти моего Хозяина. Ни сейчас, ни потом. Могу только думать о нём, обо всём. Следить за тем, как меняется реальность. Вернее, моё понимание её.
А моё понимание сути всего изменилось.
Раньше я думал: существует множество миров и все они великолепно естественны. Они развиваются сами собой и связаны важными смыслами. Может быть, так, как я и Хозяин; может быть, как-то иначе. Его тело – моя родина, которую легко любить, в которой славно быть. Я поглощал её кусочки, но и сам был её крошечным «куском». Я был не один: множество полусуществ, подобных мне и отличавшихся от меня, виделись рядом, смутно. Мы не интересовались соседями, но жили и действовали, не мешая друг другу пребывать в Хозяине. Нас всех будил и убаюкивал единый ритм, этот равномерный ток бесконечности в его трубопроводах.
И я доходил до мысли, что мой Хозяин – возможно, такая же часть чьего-то тела-мира, как и я. Может быть, наружный мир Хозяина – это существо, чью огромность мне даже не представить; а земля, вода и воздух – это слои его непомерного тела, его токи, его мякоть. И в этом таинственном существе живёт мой Хозяин и его звероподобия, их звероотличия, холмы… А у «наружного» Непомерного, внутри которого живёт мой Хозяин, есть свой, совсем Невероятный Хозяин. И у него тоже есть Хозяин…
Хозяева есть у всех, так устроены миры и миры, которые движутся нашей любовью к ним. Вот безумная, прекрасная правда, которая думалась мне сама и представала передо мной как отсвет бесконечной череды миров, пронизанных разнонаправленной любовью.
Но оказалось, что это ещё не всё. Ещё не всё.
Произошло вот что: миры, их связь перерубили существа совершенно иного типа. Хозяин не может теперь свободно существовать в Непомерном – естественные пути нарушены существами, не понимающими всеобщего закона миров. Судя по голосам, они Гиганты. Куда крупней и сильней Летучего. Их сила, может быть, и не была злой изначально. Но с нами сейчас она играет какую-то злую шутку, смысл которой не выудить из естественной бесконечности.
Зачем эти Гиги (так я решил их называть) вмешались в нашу реальность? Что эти ложные хозяева, эти самозванцы хотят от нас?
Они действуют самовольной силой, но я надеюсь на одно – на то, что эти действия не натянуты ветром, не обусловлены общим законом вещей – и здесь, возможно, остаётся
Она нужна Летучему. И я её найду.
Сейчас нельзя уходить в глубь Хозяина. Нельзя есть его, терять время на собственный прокорм. Я должен быть предельно собран. Необходимо затаиться. Прислушаться к происходящему и принять его. Это поможет приспособиться к Гигам. Понять те сигналы, что они посылают друг другу. Только после этого можно будет действовать.
Я различаю шумы. Судя по ним, похитителей двое. Оба звучат громоподобно, но по-разному. Один – настойчивей, другой – как бы отступая. Скорее всего, они сейчас переговариваются о нас. Я решаю записать эти звуки, вобрать в себя. Позже, вероятно, мне удастся понять, что они значат.
Некоторые сочетания звуков повторяются чаще других: «блеать», «пох», «нах», «aye». Думаю, их быстрее всего удастся понять.
– Ничё так охота?
– Ничё, блеать. Но было и круче.
– Да ладно, блеать! Клёво отоварились.
– Давай, шевели ластами, блеать.
– Иди нах.
– Чё, ты как дед, блеать? Она ж не тяжёлая.
– Вот и неси, раз такой умный, блеать.
– Мы так не договаривались, блеать.
– Иди нах. Хочу отдохнуть.
– Какое отдохнуть, блеать? Босс уже в лавке!
– Да хоть в хуявке. У меня идея получше.
– А ты не aye? Какая, нах, идея? С какого перепугу?
– А почему у меня, блеать, не может быть идеи?
– Потому что ты лох, блеать. У тебя их отродясь не бывало.
– Ну ты и придурок, блеать!
– Ладно, не лох. Давай уже, нах, колись.
– Покурим, тогда и скажу.
– Да хрен с тобой, блеать.
(Пауза.)
– Они там ещё не передохли нах? Чё-то затихли.
– Открой, блеать, крышку и посмотри.
– Нах надо. Ещё разлетятся нах.
– Стопе, а где мобила?
– Посеял, блеать.
– Иди ты нах.
– Да кому звонить в такую рань? Ты точно бнулся.
– Пропустишь бабки. Ты, видно, хочешь всю дорогу целовать босса в зад, блеать.
– Иди нах.
– Разве тебе не нужны нормальные бабки, блеать?
– Да чё ты темнишь, чё?
– Через плечо! Есть кто-то почище, разве непонятно, блеать?
– Серьёзно? Ну и кто этот хрен почище?
– Один доктор.
– Хероктер, блеать!
– Успокойся, придурок.
– И чё он хочет? Зачем ему наши мыши? Чтобы жрать? Такой богатый, блеать?
– Ты просто кретин! Он доктор наук, между прочим.
– Чё это значит, нах?
– А то, что он учёный, нах! Приборы, исследования, блеать. Все дела.
– И каких, блеать, наук?
– А тебе не пох, если хорошие бабки?
– Да в общем пох. А чё он будет с ними делать, блеать?
– Ну ты и тугой, блеать! Ясен пень, ставить опыты.
– Сам ты тугой, б твою ать! На херопыты идут другие мыши, блеать!
– А ты почём знаешь?
– Это все знают, кроме тебя, блеать.
– И какие-растакие?
– Простые! Белые! А не летучие, нах!
– Простые – это серые, блеать.
– А мне пох. Серые или белые. Но они не летают!