Изнаночные швы времени
Шрифт:
– Договорились, – ответила Квира и отключила связь.
Олег посидел еще на скамейке, гоня от себя… Обиду? Наверное, нет. Обида быстро не проходит.
Голову человека-памятника осветили первые лучи обошедшего Кремль солнца. Морщины на бронзовом лице стали четче, и Олег подумал, что хорошо, если бы рядом стояла на коленях фигура Сталина и у ног сержанта кучкой лежали ордена генералиссимуса.
Олег поднялся со скамейки, козырнул памятнику и пошел в сторону Лубянской площади. Между Рождественкой и Мясницкой 155 располагался крупнейший в Европе паркинг для воздушных такси. Оттуда Олегу удобнее добраться до Оршинского озера и спешить не пришлось бы.
155
Подземная парковка
Он шагал, а в голове в такт звучали слова: «будем… пересматривать… партнерство…»
На него оглянулись парень с девушкой; Олег понял, что разговаривает сам с собой вслух. Он развел руками, мол, он не сумасшедший, но свернул в сторону от этой парочки в сквер на Театральной площади.
Здесь он не был лет пятнадцать. Теперь тут росли не только деревья, но и живые изгороди выше человеческого роста, поэтому фасад гостиницы «Метрополь» не был виден, пока Олег не подошел к нему. И очень удивился, когда увидел, что в цокольном этаже здания разместился книжный магазин: «Русские буквы» – горели слова над каждым окном.
Сколько Олег помнил, большая книготорговля и Москва были вещами несовместными. Здесь всегда был самый низкий метраж книжных магазинов на душу населения, ниже, чем в самой глухой провинции. А теперь на месте люксовых автосалонов – книги. Удивительно.
Он вошел внутрь. Это были классические «Русские буквы» с их довольно-таки навязчивой рекламой бестселлеров. Поэтому у входа Олег столкнулся с слегка одетыми персонажами нового детектива Егора Красавина-Большого «Не верь танцовщице». Он аккуратно просочился сквозь рой рекламных девиц, мимоходом похвалил платье из кожаных ремешков, но решительно отказался выслушать изложение сюжета в отдельном кабинете. Сориентировался по указателям и оказался в блоке «История».
– Добрый день, – приветствовал его андроид в русском кафтане XVIII века. Его лицо показалось Олегу знакомым, он напряг память и сообразил: «Молодой Сильвестр Медведев 156 ! Точно! Вылитый!»
– У нас новый каталог книг для киктопов, – продолжал андроид. – Вот здесь, обратите внимание.
– Спасибо, – откликнулся Олег. – Я как-то больше бумажные книжки люблю.
Андроид-Медведев уважительно склонил голову и отошел.
Олег, стоя в центре зала, ждал, пока перед стеллажами будет свободнее. Но людей меньше не становилось, постоянно подходили новые, и он понял, что тишины и спокойствия его любимого книжного – смоленской «Кириллицы» – здесь не будет. Он решил только глянуть на новинки и, протиснувшись с извинениями к полкам, обнаружил, что наконец-то вышли «Великокняжеский коллаборационизм» Марии Джойс и «Ранняя история Российского государства. Опыт исследований жизни населения городов на Восточно-Европейской равнине» Ивана Крылова. Был тут и новый том «Истории России» академика Борлова.
156
Медведев Симеон Агафонович (1641—1691) – прозаик, поэт, просветитель, автор проекта первого высшего учебного заведения в России. В неполные 30 лет входил в состав делегации, заключившей Андрусовское перемирие с Польско-Литовским государством, по которому Россия вернула территории, утраченные во время гражданской войны начала XVII века (Смутное время), и получила контроль над Левобережной Украиной. После опалы Афанасия Ордина-Нащокина, руководителя этой делегации, скрывался и постригся в монахи под именем Сильвестра. Находился в затяжном конфликте с ортодоксальным патриархом Иоакимом. В гражданском конфликте конца XVII века находился среди сторонников царевны Софьи. Под пытками признал себя виновным в том, что убеждал стрельцов сражаться против войск Петра I, наговаривал на патриарха и славил Софью. Казнен. Его книгу «Манна», как и некоторые другие сочинения, признали еретическими и сожгли принародно.
Олег открыл книгу и понял, что Борлов, несмотря на свой 120-летний возраст, темпа не теряет и выполнит свое обещание к 2250 году довести повествование до современности. По крайней
Олег взял все три книги, оставил отпечаток пальца на сканирующей наклейке переплета («информация для службы доставки»), и книги уплыли в воронку под потолком. Продвигаясь к выходу мимо специальных секций «Психология», «Религия» и «Разведение бабочек», он едва не стал жертвой андроидов-смотрителей: покупателей здесь было мало, поэтому они ловили взглядом даже минимальный интерес в глазах посетителей. Олегу чуть было не продали самоучитель «Как решиться на исповедь и зачем она нужна».
Перед полками в разделе «Юриспруденция» он остановился сам. Над стеллажом с новинками висел портрет хорошего знакомого – адвоката Петра Ниссенбаума. Они сдружились в экспедиции во времена следствия по делу Дарьи Салтыковой, печально знаменитой Салтычихи, и священника Степана Петрова 157 . Ниссенбаум должен был оценить обоснованность обвинений против них для Верховного суда, куда обратилась с заявлением о реабилитации «оболганной» Салтыковой Российская аристократическая лига, и Олег вызвался его сопровождать. Особых рисков эта экспедиция не несла, платили немного, но Олегу эта тема была интересна, и он воспользовался возможностью посмотреть на все самому.
157
Салтыкова Дарья Николаевна (1730—1801) – русская помещица из богатого и влиятельного рода, осужденная за убийство 38 своих крепостных; множество других преступлений, документированных позднее хрономенталистами, осталось недоказанным. Обвинялась в смерти около 80 человек. Удавалось избежать ответственности благодаря взяткам, но двоим крестьянам удалось передать жалобу на Салтыкову вступившей на престол императрице Екатерине II, и следствие было назначено. Приговорена к пожизненному заключению в монастыре; Степан Петров, священник села Троицкое, прикрывавший убийства, осужден на каторгу.
В итоге заявление аристократов отклонили, а Ниссенбаум заинтересовался юридическими аспектами трансвременных перебросок. И теперь вот написал монографию на эту тему. Книга называлась «Право, которое всегда с тобой».
Олег раскрыл книгу и прочитал предисловие. Ниссенбаум писал, что путешествия во времени подняли не исследованную юридическую проблему – чем должны определяться права и ответственность тех, кто телепортируется в прошлое: законами, что действуют в эпохе отправки или прибытия? Как считать срок давности – от момента наступления события в каком-то тысяча лохматом году или с момента переброски?
Олегу стало интересно, он и открыл оглавление. «Так… Постановка проблемы… – читал он. – Законодательный опыт Шотландии… Устоявшаяся судебная практика…» Вдруг бросил монографию и поспешил из магазина.
Книга растерялась – на полку ее не вернули, но и ментального отказа от покупки она не почувствовала. Чуть позже андроид-смотритель, заметил ее парящей над полом. Открыта она была на главе «Правомочность монарха».
Олег уже сидел в кабине воздушного такси и заканчивал беседу с вызванным из киктопа изображением бородатого типа с хитрыми глазами. Поперек изображения на затененное лобовое стило кабины проецировалась приписка, давно сделанная Олегом: «Ниссенбаум. Аблокат. Обещал вернуть должок».
– Точно? – спросил Олег, намереваясь завершить контакт.
– У нас будут очень хорошие шансы, – ответил хитрый бородач.
Они попрощались, и Олег, чертыхнувшись, вызвал Квиру. Координаты она не прислала.
– Ой! – услышал он. – Сейчас. Извини.
Через несколько секунд пришло сообщение. Олегу надо было лететь в точку с координатами 56°57"31' северной широты и 36°25"58' восточной долготы. К письму прилагалось несколько панорамных видеограмм, которые могли помочь навигации. На одной Квира держала за руку Нормана. Андрей, Феликс и Шурик также стояли на пристани, был виден катер, а за их спиной, над водой, висела платформа с ярко-желтой инженерной техникой.
С платформы, на борту которой было написано «Диггеры. Кладбища, раскопки, путешествия к центру земли», эффектно спланировал человек в белом комбинезоне в сопровождении двух андроидов. На бейдже у него значилась фамилия Куорти.
– Можем начинать? – спросил он, когда обменялся со всеми рукопожатиями. – Честно говоря, у меня впервые такой заказ. Вы уверены, что мы не должны оповестить местные власти?
– Нет, – ответил Андрей. – Мы собственники, а территория общественная. Мы просто должны после выемки вернуть все в исходное состояние.