Изобретатель чудовищ
Шрифт:
Еще десяток-другой шагов, и все трое достигли входа.
Из пещеры невыносимо пахло плесенью. В середине на каменном полу возвышался жуткий нарост. Он и впрямь чем-то походил на мозг, покрытый пятнами и бородавками. С потолка спускались острия сталактитов, с которых монотонно капала вода. Навстречу им поднимали зубцы сталагмиты, играя причудливыми отблесками света.
— Мы нашли мозг лабиринта!
Феликс стал подходить к лишайнику, но тут повсюду началось движение. Пол в пещере начал набухать, там и сям вздувались черные пузыри.
Из-под земли выросли силуэты мужчин, женщин и даже детей. Многие были одеты по-домашнему, ребенок в ночной рубашке держался за ладонь матери, горожанин в толстом вязанном жилете неуверенно шарил перед собой руками, точно слепой. Пещера наполнилась голосами, гулко отдававшимися от стен.
— Сюда, к нам!..
— Помогите!..
— Мама, пойдем домой…
— Мы убьем вас!
Горожане медленно, точно во сне, тянулись к стоявшему перед ними Феликсу. Они не давали ему подступиться к лишайнику-мозгу.
Маленькая девочка в длинной белой сорочке простирала перед собой ладони:
— Спасите меня! Спасите!
Неожиданно Тим рванулся к ней:
— Это моя сестра!
— Тим! — Исидор схватил вора за плечи. — Не слушай их!
— Тим, прошу тебя, — простонала девочка. — Не бросай меня. Ты искал меня, да? Ты пришел, чтобы меня спасти!
— Пусти! — Тим вырывался. — Ее держали здесь в плену! Их всех держат в плену, мы освободим их.
— Сюда, Тим, ко мне! — жалобно звала девочка.
Исидор понимал, что не сумеет остановить вора, более молодого и ловкого.
— Неправда, Тим! Твоя старшая сестра пропала, когда ты был еще мальчиком. Ты повзрослел, а она… погляди, она осталась маленькой девочкой! Это не она, все это ложь! — осенило ученого.
Тим перестал сопротивляться.
— Это наваждение! Всем назад! — требовал Исидор. — Это не настоящие люди!
Феликс выхватил пистолет, заряженный единственным патроном. За спинами надвигающихся на него сомнамбулических фигур он ясно различал большой мерцающий лишайник. Феликс вскинул пистолет.
— Получи от меня пулю! — крикнул он и выстрелил в мозг лабиринта.
Фигуры горожан странно задергались. Они корчились, по ним пробегала рябь. Феликс попятился. Вместо людей в пещере образовались глиняные куклы — фантомы, оживленные злой волей лабиринта. Они разорвали бы в клочья и Исидора, и Феликса, и Тима, но теперь лишь беспомощно сталкивались друг с другом и разбивались на осколки, как уроненная на пол посуда.
— Мы едва не попались им в лапы! — слетело с губ Тима. — Спасибо, Исидор.
— Не печалься, Тим. Лабиринт хотел обмануть нас. Он сохранил воспоминания обо всех, кого он убил, и использовал их облик, чтобы заморочить нам головы!
Ученый все еще держал Тима за плечо. Вор покорно опустил голову. Они с Исидором молча догнали Феликса, который крался к чудовищному наросту, мерцавшему в центре пещеры. Мерзкий комок плесени
Путники, не произнося ни слова, обступили лишайник. С неумолимой ясностью каждый внезапно ощутил, что у лабиринта осталась последняя защита. Понимание этого возникло само собой, стоило Феликсу, Исидору и Тиму подойти к мозгу-лишайнику вплотную. Все трое отчего-то были уверены — тот, кто уничтожит мозг лабиринта, тоже умрет. Неизвестно, как его постигнет смерть, неизвестно откуда она придет, но будет молниеносной и неизбежной.
Кому-то из путников требовалось пожертвовать собой, чтобы покончить с сияющим лишайником. Они стояли в безмолвии, оттягивая миг, когда придется выбирать, кто из них сделает это. Мерно падали капли со сталактитов, запах плесени, чудилось, разъедал легкие.
Феликс поправил шляпу и едва заметно кивнул своим спутникам. Ему хотелось избежать прощания. Последние слова — непонятно, почему люди придают им такое значение. Тим и Исидор, онемев, увидели, что Феликс заносит руку с топором.
Лезвие вошло в мозг лабиринта, и смрад в пещере усилился. Не давая себе передышки, Феликс рубил плотную массу лишайника. Красноватая пелена, висящая в воздухе, стала понемногу гаснуть.
В пещере сгущалась тьма. Больше ничто не освещало ее своды: Феликс сапогом раздавил последнюю тускнеющую часть слоевища лишайника. Все утонуло во мраке.
— Феликс, ты жив?.. — дрогнувшим голосом окликнул Исидор.
Повисла короткая пауза.
— Исидор, лампа у тебя? — послышался знакомый голос.
— Слава богу, Феликс, ты невредим! — и Исидор рассмеялся от счастья. — Сейчас достану лампу.
Ученый стал копаться в дорожном мешке. Через мгновение в пещере запылал огонек. Феликс вытер покрытое испариной лицо.
— Что это было за наваждение? — спросил Исидор, поднимая светильник повыше. — Я был уверен, что тот, кто уничтожит мозг, умрет вместе с ним. Даже не знаю, почему.
— Я тоже так думал, — заявил Тим. — Но как же так?!
— Исидор, Тим! Лабиринт, наверно, ожидал, что мы струсим и отступим. Вот каков был его расчет. Он внушил нам мысль о неотвратимой смерти.
— Но я дрожал! Дрожал от этой мысли, — покаялся Тим. — Феликс, как ты решился… на смерть?
Феликсу не хотелось продолжать эту тему. Он лишь проронил:
— Мысль о смерти для меня не нова. Я с ней засыпаю и встречаю рассвет.
Все трое вышли из пещеры, пропитанной зловонием плесени и грибов. Путники не имели представления, куда им идти. После гибели мозга мелкие лишайники на утесах лабиринта перестали светиться, стояла непроглядная темень. Исидор поставил на землю лампу, и путники обосновались около нее, точно вокруг костра. Тим с любопытством спросил:
— Что за колдовское оружие ты пустил в ход, когда на нас напали глиняные люди?