Изоляция
Шрифт:
Студент регулярно исчезал, из-за чего ей время от времени приходилось по ночам делать его работу (отказаться от дотаций было решительно невозможно).
– Да я и не планировал, если честно, проситься к вам на постоянку, – спокойно ответил парень. – Я хотя и иммигрант, но надеюсь, что смогу найти что-нибудь серьёзнее. Извините за откровенность. Просто так понял, что у вас буквально однодневный затык, а у меня тоже что-то типа временного аврала.
– Как давно вы у нас? – в принципе, если только перекрыться на пару дней…
– Сегодня
Именно эта последняя фраза её отчасти убедила:
– Дайте руку на сканер.
– Пожалуйста. – Беженец по виду абсолютно спокойно дал себя идентифицировать, с любопытством оглядываясь по сторонам.
– Не врёте! – удивилась провизор.
Парня рядом с ней звали Виктор Фоминых, он действительно прибыл этим утром и даже идентификационный код у него был свежим: получен в центре обслуживания неподалёку, буквально час назад.
– Я никогда не вру, – иммигрант едва уловимо насупился.
– Да ну? – вздохнула женщина, прикидывая список возможных доставок на сегодня. – Святой, что ли?
– Ложь хреново влияет на дофаминовую систему, дело не в святости. Запас спонтанности – не резиновый, а мне здесь с самого низа подниматься.
– А это тут причём? – ему удалось её удивить второй раз подряд.
– Там, где я учился, говорили: спонтанность – прямое производное ресурсности твоей дофаминовой системы. А если ты регулярно врёшь, и знаешь, что врёшь, то твоё собственное подсознание порежет твои же ресурсы. Ну типа чтоб другим особям своего биологического вида не мешал выживать – неокортекс, прочие умные слова.
Провизор слегка раскрыла рот, перед этим от удивления распахнув глаза, и перешла на ты с годившимся ей в сыновья:
– Откуда, говоришь, приехал?
– Извините, я как раз и не хотел вам об этом говорить, – вежливо улыбнулся неожиданный гость. – Был сюда эвакуирован в рамках программы министерства обороны. Пока не разобрался, о чём стоит говорить вслух, а о чём лучше промолчать.
– Даже так? Ну и на кой ты мне нужен со своими секретами?
– Перед тем, как выпустить к вам в город, вояки предупредили: чем меньше болтаю, тем больше шансов тут устроиться нормально. Ещё раз извините, но очень надеюсь на понимание: ничего вопреки приказам вооруженных сил девятого сектора я не помню, чтоб делал. Все вопросы к ним.
– Воевал? – хорошего настроения как не бывало.
Её глаза красноречиво сощурились.
– Важно же не то, кто кем был и что где видел, – искренне и как-то совсем уж простодушно вздохнул этот Виктор, спокойно глядя ей в глаза. – Лично по моему опыту, гораздо важнее не что ты делал, а кем ты после этого всего остался. Если остался. И если это ещё ты, а не кто-то другой.
– Что значит, кто-то другой? – вопреки здравому смыслу, разговор не был
– Психические травмы, посттравматические синдромы. Профессиональные деформации человека, который был вынужден делать очень плохие вещи по приказу. С одной стороны, ты вроде как не отвечаешь за решение – а с другой, себя же не обманешь. Ладно… Я могу очень долго рассказывать на эту тему, вам не понравится, – он вздохнул ещё раз. – Там, откуда я родом, с женщинами войну не обсуждают. Извините.
– У тебя очень большой контраст между тем, как ты выглядишь, и тем, что ты говоришь. И как ты это говоришь. Как будто из университета, – предположила женщина. – А не из невнятного сектора.
– Почему как-будто?! – возмутился кандидат в курьеры. – Свой университет я честно закончил, диплом защитил, на степень сдал!
– Какую степень?! – её удивлению не было предела.
– Магистр. The Arts, – он скептически растянул губы в узкую полоску. – Гуманитарные науки, по-нашему.
– Тема диссертации? – твёрдо поинтересовалась она.
В принципе, сейчас всё будет понятно. Хотя, конечно, слишком много чести – тратить столько времени, чтобы заполнить почти никому не нужную (и временную!) вакансию курьера. Ещё и кем.
– Специфическая лексика технического перевода в ракетных и артиллерийских частях вооружённых сил различного стандарта, – грустно улыбнулся парняга. – Вам о чём-то скажет?
– Пример должен быть таким, чтобы я поверила. Если ты действительно хочешь сегодня поработать.
– Поверите вы во всё, что угодно, что я сейчас скажу, – засмеялся иммигрант. – Если буду говорить с уверенным лицом.
– Это почему вдруг?
– Потому что вы не являетесь специалистом в области. Говоря цинично, ваше доверие или недоверие ко мне будет зависеть от эмоций, поскольку у вас не может быть специальных знаний по теме.
– Ладно, скажи тогда, что такое этот твой различный стандарт вооруженных сил. Уж на это выпускника фармацевтической академии хватить должно.
– Самый простой пример. В одной армии сержантский состав состоит из трёх званий: младший…
– … сержант, старший сержант, – перебила она. – Понятно. А в другой?
– А в другой над всем этим есть ещё штаб-сержант и мастер-сержант. Не считая, теоретически, старшего мастер-сержанта и главного мастер-сержант. Это для начала.
– Пока не вижу проблемы.
– Вот объясните кому-нибудь в первой армии, что мастер-сержант из второй кое-чего именно им не разрешил, хотя они и взаимодействуют в рамках военного договора. Поскольку тот мастер-сержант находится на должности ротного зампотеха и личной головой отвечает за этот пункт взаимодействия между вами и ими. А я постою сбоку и повеселюсь, – улыбнулся собеседник. – Пока буду за этим наблюдать. При этом держите в голове: карьерная карта и должностная инструкция того мастер-сержанта для первой армии – всё равно, что, м-м-м, лоция Млечного Пути флота Звёздного Властелина для второй.