Изоляция

Афанасьев Семён

– А я тебе больше скажу. Думаю, по статистике девять десятых классных и неустроенных девчонок твоего плана срываются на этот первый вариант. Но посмотри на всё с моей стороны…

– А тебе-то что?! – не в первый раз за эту беседу взвилась она. – В стандартном варианте – вставил, вынул, побежал дальше! Что тебе-то терять?!

– … и допустим,

просыпаемся мы утром, – перебил он её. – Я смотрю – рядом классная тёлка, тело как у богини, голубые глаза, всё такое.

– Полезешь чпокаться ещё раз. Утром для мужика – самое оно. Стояк даже больше, чем ночью, особенно после такой смены, как у нас.

– Именно. А твои глаза мне и говорят поутру, тут как тут: ты ожидаешь любви, – закончил он. – А меня кроме как чпокаться в принципе ничего не интересует. И что будет дальше?

На минуту её выбило из колеи. Она даже не нашлась, что здесь можно сказать.

– Марин, по тебе видно, что тебе нужны именно отношения. Перепихон – это твоя паразитная трасса, а не основная.

– Это ты как определил?

– Понятно же и по человеку, и по лицу. Ну, по тебе по крайней мере понятно. Это парню нормально – перепихон, а тебе этого будет мало. И того типа рядом с собой утром ты будешь просто ненавидеть, если он свалит.

– Когда он свалит, – закусила губу она, опуская взгляд. – Не если. Да. Именно так. Странно, что ты это понимаешь.

– Да все это понимают! – отмахнулся новенький, придирчиво осматривая мясорубку на свет. – Просто некоторым пофиг, что будешь чувствовать именно ты. Главное, чтобы он сам кончил… А некоторым будет неприятно делать горько и больно хорошему человеку. Тебе, которой на самом деле нужно гораздо больше, чем просто, как ты говоришь, почпокаться. Возвращаясь к началу беседы: был бы готов любой другой на моём месте – ибо девушка ты красивая, сказал уже.

– Ты странный. – Отстраненно констатировала повар, усаживаясь и откидываясь на спинку мягкого уголка.

– Не-а.

Я реальный. Просто кому-то на чужие слёзы наплевать, а кому-то неприятно. Спорим, если бы я свалил, как ты рассказывала только что, ты бы потом ещё полчаса ревела?

Она немного помолчала, затем нехотя сказала:

– Со мной первый раз такое, чтобы меня сбрили даже до того, как.

– Я тебя не сбриваю! – поморщился новенький. – Просто поясняю, почему между нами речь о сексе идти не может.

– Ещё не пояснил. Так, намеками обозначил. Загадочно и туманно. У меня уже прямо дух противоречия просыпается – хоть самой за хобот тебя хватай. Недотрога.

– Своему духу противоречия скомандуй отставить.

– Оригинально. Никто ещё так не говорил.

– Всё когда-нибудь случается в первый раз, – беззаботно хохотнул Витя. – У нас с тобой просто несовпадение интересов на старте и я это понимаю.

– М-да уж… Кому рассказать, о чём мы тут трём.

– Ты ж подсознательно ждёшь серьёзного. Именно серьёзные отношения тебе и нужны – а меньшее будет жёстким разочарованием. Каждый раз, когда ты будешь утром просыпаться по такому сценарию, будешь разочаровываться, только что обсудили и ты подтвердила. А я не хочу быть причиной твоей ненависти к самой себе.

– А тебе серьёзные отношения буквально против шерсти? – с вызовом бросила девушка, выплёскивая невесть откуда взявшееся раздражение.

– Нет. Но есть целых четыре резона, по которым мы с тобой об этом говорить не можем и сейчас не будем.

– Что за резоны? – она решила не сдерживаться в этом разговоре. – И кстати, ты не слишком ли много о себе возомнил?

– Да я бомж! – новенький удивлённо поднял брови почти на лоб. – Без копейки в кармане, живу в яме, моюсь в туалете аэропорта! Я отлично понимаю своё положение. Как бы тут сказать поделикатнее. О завышенной самооценке с моей стороны речь точно не идёт.

Конец ознакомительного фрагмента.