Изучающий мрак (Дарвей)
Шрифт:
Монах крадучись двинулся в направлении звука. В зарослях лещины сидел ребенок лет пяти. Устав плакать, он тяжело дышал и размазывал по лицу слезы. Было не похоже, чтобы он пострадал в недавней бойне. Заметив Дарвея, ребенок вздрогнул и попытался убежать.
– Куда это ты собрался?
– мужчина поймал и взял его на руки.
– Хочешь, чтобы тебя съели волки?
– Теперь вы меня убьете?
– спросил он тихо.
В его голосе сквозила такая обреченность, что Дарвей поморщился. Возможно, это было бы наилучшим вариантом и для него и для ребенка.
Дарвей с сомнением посмотрел на ребенка. Он еще никогда не убивал детей. И это не так-то легко сделать, как ему казалось. Издавна с детьми связаны все наши надежды на то, что уж они-то сделают мир лучше. Кто знает, кем он вырастет? Отважным воином, гениальным механиком, могущественным волшебником или просто хорошим человеком? Он не имеет права решать жить ему или умереть.
– Как тебя зовут?
– Лара.
– Лара? Вот так сюрприз! Ты оказывается девочка! А по внешнему виду нипочем не скажешь... Хм, в этом возрасте вы все одинаковы. Нет, не стать тебе великим воином или магом... Может, колдуньей? С таким-то везеньем.
– Дарвей убедился, что она больше не собирается удирать от него, и опустил на землю.
– Как ты сумела скрыться?
– Я спала в мешке. Когда на нас напали, я незаметно выбралась из него. А вы не бандит?
– Нет, - покачал головой монах. Девочка была старше, чем казалась на первый взгляд.
– Сколько тебе лет?
– Почти семь. Где моя мама?
Дарвей промолчал. Меньше всего ему сейчас хотелось отвечать на этот вопрос. Мол, твои родители встретились с Создателем, и сейчас им на небе весело как никогда.
Монах снова взял ее на руки и пошел прочь из леса, делая крюк, чтобы миновать трупы. Вряд ли окровавленный, разрубленный отец - это именно то, что нужно видеть ребенку.
Они вышли на дорогу, оставив место трагедии далеко позади. Девочка, несмотря на малый рост, была нелегкой ношей. Он поставил ее на землю.
– И что мне с тобой делать?
– спросил мужчина с вздохом.
– У тебя есть еще родственники? Дяди, тети, старшие братья или сестры? Дедушки, бабушки?
– Была бабушка, но она умерла прошлой зимой. Она была очень старая. И брат был, но он тоже умер. Я его плохо помню.
– И что, больше никого нет?
Лара неуверенно покачала головой и скривилась.
– О, нет, только не это! Прекрати плакать! Мы должны вести себя тихо.
Но с таким же успехом можно было просить солнце взойти на западе. Слезы неудержимо полились из ее глаз, и казалось, что их невозможно остановить ничем.
– Лара!
– Дарвей чувствовал себя совершенно беспомощным.
Как заставить
– Если ты не прекратишь, я брошу тебя здесь, и тогда делай что хочешь! Мне не нужна обуза!
Его слова не принесли желаемого результата. От горького плача, выворачивающего душу, Лара закашлялась.
– Проще убить два десятка человек, чем успокоить одну маленькую девочку, - проворчал монах, прижимая Лару к себе.
– Нужно срочно что-то придумать... И как назло ничего в голову не идет... Послушай, ответь мне, отчего ты плакала, когда я нашел тебя?
– Я была одна, и мне было страшно...
– с трудом проговорила она сквозь слезы.
– Но сейчас-то ты не одна. Теперь нас двое.
– Ну и что? Я не знаю кто вы такой.
– Поверь, я хороший человек, - он заглянул ей в глаза, - и не сделаю тебе ничего дурного.
– Здесь темно. И лес очень страшный.
– Лес совсем не страшный, если уметь с ним договорится. Знаешь, когда он в добром настроении, то поет замечательные песни. И еще лес часто говорит с нами. Он живой - это огромное существо, которое разлеглось на склонах гор. Для него время течет так медленно, что год подобен одному дню. Ты не веришь мне?
– он усмехнулся.
– Тогда прислушайся к его осторожному дыханию.
– Это ветер шумит, - не очень уверено сказала Лара.
– Ветер и есть его дыхание.
Сейчас Дарвей был готов говорить любую чепуху, лишь бы отвлечь девочку. Благо, его голос действовал на нее успокаивающе.
– Не нужно боятся этого величественного существа, ведь он не любит, когда его боятся. А теперь мы пойдем с тобой дальше, и с нами не случится ничего плохого.
– Мы не можем вернуться обратно?
– Зачем?
– Мои родители... Они умерли по-настоящему?
– Да. Ты видела, что с ними стало?
Лара кивнула, обхватив руку и крепко прижавшись к ней щекой.
– Мне очень жаль, - мягко сказал Дарвей.
– Но сейчас нам нужно идти.
– Я обещаю больше не плакать, только не бросайте меня одну.
– Уговорила. Пить хочешь?
– Да.
Дарвей отдал ей флягу. Что ж, раз у Лары нет близких, тем хуже для нее. Завтра он свернет с дороги в ближайшую деревню и отдаст девочку на попечение тамошнего старосты. По обычаю, именно он должен заниматься судьбою сирот.
В самом деле, длительное общество профессионального убийцы которого на каждом шагу подстерегают опасности, может стать для ребенка роковым.
Девочка никак не могла приноровиться к широкому шагу монаха и скоро совсем выбилась из сил. Лара все больше отставала, но не жаловалась. Она боялась рассердить этого странного человека.
– Так никуда не годится, - с досадой сказал Дарвей.
– Еще немного и ты собьешь себе ноги. Придется сделать привал.
Они свернули к лесу. Как назло набежавшие облака закрыли собой луну. В наступившей темноте даже Дарвей, обладавший отличным ночным зрением, видел только неясные очертания деревьев.