Изумрудная долина
Шрифт:
– Что это за болезнь, и насколько она опасна?
– Несмотря на то, что я лично о ней ничего хорошего не слышала, Олег утверждал, что инкубационный период от трех дней до недели. По своим признакам заболевание похоже на грипп, но передается, вероятно, иначе, более медленно. Смертность, по нашей информации, высокая, но переболевшие более не заражаются. До сих пор у меня не было никакой конкретной информации ни о лечении, ни о возбудителе. Совершенно не представляю, какая реакция будет у землян. Вирус новый для нас, потому можно ожидать чего угодно.
– А что говорил Олег?
Ольга пожала
– Не болел.
В зале Ярослав нашел некоторых из командиров, которые были уже в курсе событий.
– Немедленно требуется разогнать народ по поместьям. В крепости остаются Шестопер и его люди. Павел Петрович, необходимо в течение двух-трех часов подготовить помещение для больных в восточной части города, снимайте людей с других работ, пусть делают эту.
Общественные работы в крепости и городе с сегодняшнего дня отменяются. Крепость на карантине. Все колонисты должны ночевать в своих поместьях, причем полностью запрещается общение между семьями. Пусть сидят каждый на своей земле, работают, и друг с другом не общаются, чтобы прервать всякие связи. Ваши люди, Ерофей Силыч, должны организовать патрулирование территории колонии с целью недопущения несанкционированного перемещения людей. Все контакты через людей Силыча: вызов врача и другое. Не подчиняющиеся должны быть изловлены и немедленно наказаны.
Затем, после паузы, обратился к Ольге:
– Каковы признаки болезни? Все должны их знать и при первом подозрении докладывать врачу.
Ольга Николаевна вкратце рассказала:
– По нашим сведениям, не из самых заразных, но смертность очень высокая. Начинается с повышения температуры, жар. Все кончается сильнейшей слабостью и неизбежной смертью.
– Сколько длится болезнь?
– Спустя несколько дней после заражения иногда бывает ложное улучшение, а потом через неделю-полторы наступает смерть или выздоровление.
Ярослав обвел взглядом собравшихся. Здесь были не только земляне, но и модоны, и ласу. Он, обращаясь в первую очередь к аборигенам, спросил:
– А как ее лечат?
Ответил стоящий ближе всех Колтук:
– Я точно не знаю, кто-то говорил мне, что надо все время лежать, не раскрываться, когда горячка, упаси бог, не мыться и очень мало есть.
– У нас есть определенный запас антибиотиков, причем сильных и современных, - перебила старика Ольга Николаевна, - будем надеться на них, но главное - это жесткие карантинные меры. И немедленные!
– Конечно...
– с пониманием согласился Ярослав и затем, обращаясь к собравшимся: - В течение часа все должны покинуть крепость. Погрузить повозки, собрать скот и разойтись по поместьям.
Ярослава очень порадовало, что все серьезно восприняли сложившееся положение. Колонисты за час подняли на ноги все население крепости. По счастью, путь был недалек, и люди грузили весь скарб, включая уже изготовленные здесь ткацкие и гончарные станки. Спустя каких-нибудь полчаса первые повозки начали покидать город. Люди шли в основном пешком, погоняя перед собой немногочисленные стада домашнего скота, до сего дня ночевавшего в форбурге. Каждая семья уходила на участки земли, где должна была в одиночестве пережидать период карантина. Многие, стремясь обезопасить себя, бросали уже возделанные поместья,
Ярослав разделил свою группу на шесть меньших и определил каждому место, где они будут жить. Так Станислав обосновался на мельнице. Жиган занял Белую башню и ближайшие поля,Геннадий с женой и сыном - на средних террасах склона, остальные также на земле поместья, по возможности, на максимальном удалении друг от друга. Сам Ярослав с племянницей, Ноки и Трубой остался, как и подобает вождю, в главном доме, где и принимал посланцев от других групп и взводов. Примерно таким же образом рассеялись по окрестностям и все остальные переселенцы, и только люди Шестопера остались в крепости для охраны. Ольга Николаевна ежедневно присылала человека с докладом и просьбами, на что Ярослав немедленно реагировал через посланников, отдавая необходимые распоряжения.
Первое время число заболевших резко росло, но через четыре-пять дней стабилизировалось. Меры карантина дали свои результаты.
Глава 71
Поместье, где с начала эпидемии жил Ярослав, представляло собой южный склон холмистой гряды с тремя рукотворными террасами, и хотя древние жители лишь слегка поправили опорными стенами существующий естественный рельеф, в любом случае, работа была проделана большая. Основная земля поместья тянулась от стен города до подножия гряды и искусственного пруда с мельницей. Территорию прорезала грунтовая дорога, беря начало, как ответвление мощеной, недалеко от восточных ворот города. Затем она подымалась по склону, террасам и заканчивалась у ворот главного дома. На вершине гряды, так же как и у подножия, земля делилась на отдельные участки заборами, которые вероятно, остались от прежних владельцев еще до организации большого поместья.
Окрестности изобиловали великолепными пейзажами, радовавшими глаз, а особенно видами с вершины на море, долину и фиорд. Правда и здесь густая чаща зарослей скрывала берега глухой стеной, закрывая поверхность земли. Но не везде. В этой сплошной зелени порой встречались обширные просветы, а порой каменистые отроги, ниспадающие крутыми обрывами. Здесь, на манящем фоне скал, возносились разлапистые южные деревья, часто опутанные ползучими растениями и вьюнами, как будто сошедшие с китайских акварелей. Среди этого, можно подумать, рая на земле обнаженными проплешинами зияли участки возделанной земли, что оставили после себя люди.
Именно на таком клочке пашни вели свое хозяйство девушки из группы Ярослава, хотя до главного дома поместья было рукой подать, им запретили появляться там и покидать обработанную делянку. Всего их было пятеро вместе с Анной, Юлей и Настей. Две другие девушки несколько старше по возрасту, изначально попали на Трон вместе с группой бомжей, потому наклонности прошлой жизни несколько отдаляли их от Юли и Анны. Ольга и Наташа, несмотря на несколько месяцев засухи и вполне реальной угрозы наказания, постоянно находились в поиске чего-либо перебродить. Однако дикая местность давала мало возможности, и потому девушки находились в состоянии продолжительной грусти и тоски.