Изумрудное пламя
Шрифт:
Опасная тень омрачила глаза Стивена.
— Спасибо за откровенность, Превосходная Бейлор.
— А я тебе говорила, — пропела Арабелла, когда мы вышли из Цзян Тауэр. — Говорила, говорила, говорила, а ты мне не верил.
— Да, да, да, — пробормотал Леон. — Ты великолепна.
— Я великолепна!
Он кивнул.
— И сама скромность.
— Скромность для неудачников. Я победила.
На противоположной стороне улицы мерцала отраженным солнечным светом стеклянная стена второй Ривервэй Тауэр, в котором располагались IBM, юридическая
Я выдохнула, даже не осознав, что затаила дыхание. Цел и невредим.
Алессандро поднял голову. Наши глаза встретились. Он улыбнулся.
Адреналин пробежал по моему телу горячей волной, вызвав покалывание в кончиках пальцев.
— А вот и граф нарисовался, — протянул Леон.
Я замедлила шаг.
— Леон?
— Да?
— Это не Алессандро. — У него была правильная одежда, правильное лицо и телосложение, и он стоял в привычной позе. Но это был не Алессандро.
— Ты уверена? — голос Леона похолодел.
Когда Алессандро смотрел на меня, казалось, будто весь его мир замирал. Этот же мужчина смотрел на меня так, будто я была хорошенькой девушкой, с которой он был бы не прочь перепихнуться.
— Я уверена.
Леон посмотрел на фальшивого Алессандро.
— Эй, говнюк! Тебе нужно поработать над иллюзией.
Фальшивый Алессандро вскинул руку и на солнце отразился стальной ствол крупнокалиберного пистолета.
Руки Леона превратились в размытое пятно. Пистолеты «Зиг» и «Глок» рявкнули в унисон, выплевывая пули. Двойник Алессандро рухнул.
Разразилась пальба, направленная в нас отовсюду. Пули застучали по тротуару. Я схватила Арабеллу за руку и затащила ее за припаркованный на улице черный «Мерседес».
Стоя посередине дороги, Леон крутился, словно дервиш, стреляя без всякого прицела.
Пистолеты трещали, будто хлопушки. Хриплый крик прорезал перестрелку. Пули изрешетили «Мерседес» и тротуар позади нас. Арабелла попыталась встать, чтобы выглянуть из-за капота, и мне пришлось дернуть ее обратно вниз. Пистолеты Леона стреляли в унисон. Вскрикнул мужчина, полным ужаса и боли воплем.
А затем все стихло. Внезапная тишина была оглушающей.
Я встала.
Улицу усеивали трупы, окрашивая землю в красное, рядом с ними лежали их пистолеты. Минимум полдюжины. Нет, больше. Мужчина слева от нас, должно быть, свалился с крыши, судя по тому, как неестественно были раскинуты его ноги. У женщины слева от него не было лица. Никто не двигался.
Со своего места на середине дороги, Леон наблюдал как маг иллюзии, все еще в теле Алессандро, пытался уползти по подъездной дороге к подземному паркингу. По асфальту за ним тянулись две длинные кровавые полосы.
Ужас.
Леон методично перезарядил «Глок», затем «Зиг».
Маг иллюзии старательно пытался покинуть место резни, со стоном волоча свое тело вперед.
Арабелла пальцем пересчитала тела.
— Девять.
Человек-спецназ в лице моего младшего кузена двинулся вперед. Маг услышал его шаги
— Нет, нет, нет…
Леон подошел к нему и, ударив, перевернул мага на спину. Фальшивый Алессандро съежился. Его тело замерцало, растаяло и превратилось в Одри. Она смотрела на Леона огромными голубыми глазами, ее нежное личико в форме сердечка было залито слезами.
Вот же ублюдок. Если Леон не убьет мага, тогда я сама задушу эту мразь.
Арабелла стиснула зубы, сжала кулаки и шагнула вперед, но тут же остановилась. Это должен был сделать Леон.
Кузен разглядывал хрупкую девушку на асфальте.
— Пожалуйста, — заскулил маг голосом Одри. — Не делай мне больно.
Леон поднял «Глок» и неторопливо прицелился.
— Не делай этого, у меня есть информация, я могу… — истерично завопила Одри.
Леон нажал на курок. Пуля угодила Одри точно между глаз. Ее тело растаяло, превратившись в крупного темнокожего мужчину лет пятидесяти. От выражения на лице Леона мне стало не по себе.
Я вложила ключи от машины в руку сестры.
— Забери машину и позвони Сабрине, пожалуйста.
Вокруг нас наверняка было с десяток камер наблюдения. Я бы не удивилась, если бы Муньос был уже в пути.
Арабелла кивнула и побежала к подземному гаражу, где мы оставили нашего Носорога.
Я пересекла расстояние до Леона. Его загорелое лицо приобрело зеленый оттенок. Он смотрел, не мигая, пустыми глазами. Он выглядел мертвым. Его рука все еще была поднята, целясь в труп.
Я положила ладонь ему на предплечье и мягко опустила его руку.
— Все закончилось.
Он посмотрел на меня остекленевшими глазами.
— Она все так же мертва.
— Да. Но он больше не сможет никому навредить. Никто из них больше не сможет причинить кому-то боль.
Он отвернулся от меня и посмотрел на тела, будто увидев их впервые.
Забирать жизнь всегда было больно. Боль никогда не уходила, каким бы оправданным ни было убийство. Оно стоило тебе частички твоей души и было больно, когда эта частичка умирала.
Зеленое пятно вылетело из декоративной изгороди слева от нас и врезалось в меня. Большие чешуйчатые руки обхватили меня и оторвали от земли. Я брыкалась, пытаясь освободиться, но это было все равно, что драться в смирительной рубашке. Тот, кто схватил меня, повернулся и побежал. Здания проносились мимо меня.
Позади нас раздались выстрелы, Леон стрелял в контролируемом бешенстве.
Впереди замаячили кусты. Существо прорвалось сквозь них, ветви захлестали меня по рукам и лицу, и вырвалось на берег Буффало-Байю.
Он перевернул меня, и у меня появилась возможность рассмотреть его. Он напоминал бритвенную чешую, но был построен из тростника и металла. У него был такой же мощный хвост и такие же конечности, но там, где у обычного чешуереза их было только две, у этого было шесть, расположенных попарно вдоль тела, и он возвышался надо мной, восемь футов высотой, не считая четырехфутового хвоста. Его голова на толстой шее повернулась ко мне, явив большой красивый цветок с единственным идеально круглым глазом в центре.