Изумрудные ночи (Другой перевод)

Браун Вирджиния

— Прости, принцесса, — тихо сказал он, резко ударив ее кулаком в челюсть.

Яркая вспышка сменилась полнейшей темнотой, и Бетани потеряла сознание.

Глава 20

Сан-Диего, Калифорния, июнь 1890 г.

— Сеньорита Брейсфилд?

Бетани оторвала взгляд от окна и обернулась на голос служанки.

— Да?

— К вам пришли.

— Я никого не принимаю.

— Я сказала ему об этом, но он настаивает. —

Девушка немного помолчала и добавила: — Этот джентльмен не такой, как другие. Он передал вам это.

И она протянула Бетани небольшой камень.

— Не знаю, что это, — равнодушно сказала Бетани. — Иди и передай ему, что я никого не хочу видеть.

— Даже тех, кто искренне заботится о вас, дорогая? — раздался знакомый голос.

Бетани обернулась и, узнав Спенсера Бентуорта, замерла на месте.

— У меня не осталось никого, кто бы заботился обо мне.

— Конечно, вы пережили ужасную трагедию. — Бентуорт подошел к Бетани и знаком велел служанке удалиться. Та вопросительно взглянула на хозяйку.

Немного поколебавшись, Бетани кивнула.

— Прекрасно! — воскликнул Бентуорт, закрывая за служанкой дверь. — Вы делаете успехи.

— Что это? — спросила Бетани, протягивая ему камень.

— Камень, — улыбнулся Бентуорт. — Я решил, что если дам что-нибудь вашей преданной служанке, она перестанет повторять, что вы никого не принимаете. По-моему, я нашел прекрасное решение проблемы.

— Что вам нужно? — устало спросила Бетани.

— Ничего особенного. Не возражаете? — Он указал на кресло, после чего сел и закинул ногу на ногу. — Боюсь, застарелая рана не даст мне возможности разговаривать с вами стоя, — сказал он извиняющимся тоном. — Один упрямый мул жестоко отомстил мне, когда…

— Мистер Бентуорт…

— Спенсер, помните? — Бетани невольно улыбнулась:

— Спенсер. Боюсь, в данный момент я не настроена на приятную беседу. Может быть, через неделю…

— Дорогая, я прекрасно понимаю, как повлияли на вас последние события, и искренне вам сочувствую. Однако мне больно видеть, как такая красивая девушка подвергает себя добровольному заточению. Жизнь должна продолжаться, и вы сами это прекрасно понимаете.

Впервые за шесть месяцев, прошедших с момента смерти профессора Брейсфилда, в глазах Бетани появился живой огонек.

— Обладай я вашим хладнокровием, — зло промолвила она, — я пришла бы в себя намного раньше. Но я другой человек. А теперь, если вы потрудитесь покинуть…

Бентуорт не пошевелился.

— О, а я-то волновался, вдруг вы действительно утратили все эмоции! Рад видеть, что вы еще можете дать отпор.

Бетани недоуменно посмотрела в его смеющиеся глаза. Неужели он ничего не понимает? Она не хотела испытывать никаких эмоций! Ей все причиняло только боль!

— Вы больше не встречались с мистером Тейлором? — как

бы, между прочим, спросил Бентуорт, и Бетани показалось, что на нее обрушилась каменная стена.

— Нет… конечно, нет. — Ее голос предательски дрожал. — И не собираюсь с ним встречаться.

— Вы вините, его в гибели вашего отца, и я вас понимаю.

Бетани молчала, только ее глаза горели недобрым огнем.

— Но знаете, на самом деле это была не его вина, — продолжал Бентуорт. — В сложившихся обстоятельствах Тейлор сделал все от него зависящее.

— Странно слышать, как вы его защищаете. Мне казалось, что вы ненавидите друг друга.

— Ну, особой симпатии между нами действительно нет. Однако я всегда дорожил такими ценными людьми, как он.

— Вы считаете мистера Тейлора ценным человеком? — В тоне Бетани было столько сарказма, что Бентуорт невольно поежился.

— Должен признать, это так. Думаю, он единственный проводник, способный добраться до Вилкапампы.

— С нами были и другие. Например, двое ваших людей…

— О, они поклялись, что ноги их больше никогда не будет в джунглях. Вот к чему привела моя щедрость, — улыбнулся Бентуорт. — Когда у них кончатся деньги, они наверняка станут более сговорчивыми, но я не могу ждать так долго. Вилкапампа привлекает слишком много внимания. Другие экспедиции могут устремиться на поиски этого города.

— Вы уверены, что мы нашли именно то, что искали? Тот самый затерянный город? — с неожиданным интересом спросила Бетани.

— Не сомневаюсь в этом. Конечно, для полного подтверждения требуются профессиональные записи и фотографии.

— Я понимаю.

Ее сердце сжалось от боли, когда она вспомнила, что спасенный ею блокнот отца на поверку оказался ее собственной записной книжкой.

«Бедный папа, — мысленно посетовала она, чувствуя, как на ее глаза наворачиваются слезы, — он так много работал, а в результате все потерял».

Бентуорт вежливо кашлянул, отрывая Бетани от грустных мыслей.

— Это одна из причин, почему я пришел к вам, дорогая. Я знаю, как много значил затерянный город для Горацио и для вас лично. Несомненно, право первооткрывателя принадлежит профессору Брейсфилду, однако без фотографий и записей вся слава может достаться другому археологу.

— Этого не может быть! — возмутилась Бетани. — Мой отец погиб, пытаясь донести свои записи до людей. Он заслуживает признания и славы!

— Да, конечно. Но, поймите, прославится тот человек, который опубликует детальное описание найденного города. Боюсь, имя вашего отца будет упомянуто только в примечаниях.

— В примечаниях?!

— Печальная участь для такого выдающегося человека, каким был ваш отец. — Бентуорт пристально посмотрел на нее. — Мне тоже это совсем не нравится. Этого нельзя допускать.