Изумрудный плен
Шрифт:
– Как вам?
– Это подлинник? – заволновался Фомин.
– Несомненно! Питер Пауль Рубенс, XVII век.
– Сколько?
– Пятьдесят миллионов долларов.
Фомин поднял бровь:
– Мне придется нанять искусствоведа, чтобы проверить картину.
Елисеев лукаво улыбнулся:
– Конечно, мой друг. Растопить недоверие – значит прекратить соперничество и проявить дружелюбие.
Странно посмотрев на хозяина квартиры, Фомин произнес:
– Недоверие питает неудачи, а моя цель – наслаждаться достойным, – он стал оглядывать отделанный
…Грабители приступили к поиску тайного хранилища. Действовали не спеша, так как точно знали: хозяин квартиры улетел на неделю в Нью-Йорк за очередным шедевром.
Сергей обратился к «главному»:
– Полагаю, мы ищем сейф или потайную комнату, так?
– Именно! Просканируй пустоты в стенах!
Специалист по безопасности с помощью небольшого радара приступил к поиску аномалий в стенах. Вот лампочка прибора замигала, и скрытая комната была обнаружена.
– За книжным шкафом, – резюмировал Сергей.
– Замечательно! – Фомин был доволен. – Эмма Михайловна, потрудитесь поискать потайную кнопку.
Эмма подошла к шкафу. Дверь, замаскированная под книжную полку, была заполнена бутафорскими томами. Острый взгляд ученого-археолога сразу вырвал из массы корешков старых книг один, наиболее потертый. Женщина просто на него нажала. Раздался щелчок – полка-дверь, ведущая в хранилище, приоткрылась.
Археолог пришла в замешательство:
– Олег Борисович, вам не кажется, что это слишком просто? Что-то здесь не так!
– О, Эмма, ну не может коллекционер быть одержимым манией подозрительности! Жить в постоянном страхе тошно. Я знаю Елисеева. Он, конечно, помешан на старинных вещах, но наклонности его не настолько безумны, чтобы строить мощные бастионы. У заурядного человека и привычки обычные.
– Вам виднее, но я бы поостереглась, – внутрь хранилища Павловская пропустила «главного» первым.
В тайнике автоматически включился мягкий свет. На незваных гостей накатила волна восторга. Потрясенные великолепными работами старых мастеров, грабители невольно залюбовались. На стенах висели полотна кисти Рубенса, Караваджо, Тинторетто, Брейгеля, Брюллова, Шишкина… Сергей ошарашенно уставился на «Маки» Винсента Ван Гога, растерянно молчал и даже не моргал.
– Могучая сила искусства! – иронизировал Фомин. – Ничто так не убеждает в правоте заповеди «Не кради!», как жгучее желание обладать и не попасться.
– Шутите? – Эмма посмотрела на него с удивлением.
Сергей наконец оторвался от «Маков»:
– Так много шедевров! Какая из этих картин стоимостью в миллион долларов?
Эмма категорично рассеяла его мечты:
– Даже не думай! Кроме того, большая часть этих работ – подделки.
Фомин подтвердил:
– Ты права, Эмма. Бизнес Елисеева – продажа копий. В Москве много богатых людей, желающих обманываться. Но прошу сосредоточиться на главном: мы ищем драгоценный камень. Зеленого цвета.
Эмма посмотрела на него с удивлением, но ничего не сказала. Троица разошлась по комнате, изучая возможные тайники. Поиск затягивался, но тут женщина обратила внимание на
– Смотрите, железный ящик! Странно. Для изысканного коллекционера держать в секретном хранилище обшарпанный ящик из обычного железа – нонсенс, недостойно страстного собирателя и любителя прекрасного.
Мужчины подошли ближе. Фомин попытался открыть сундучок, но нет – закрыто. Он посмотрел на Сергея. Тот понял вопрошающий взгляд: достал из сумки связку отмычек, поковырялся в замке, и через пару минут крышка ящика была открыта. Внутри лежала небольшая антикварная шкатулка. Эмма взяла ее, рассмотрела. Резьба по кости, серебро, инсценировка мифов и поэтики, филигранная работа, дохристианские традиции.
– Древнеримская шкатулка для хранения украшений.
Раритет передала Фомину. Тот преисполненный благоговения открыл коробочку. На белой шелковой подушечке лежал круглый зеленый камень. С трепетом волнения мужчина потянулся за предметом, приблизил его к глазам и стал внимательно рассматривать. Большой каплевидный камень диаметром не менее пяти сантиметров походил на отлично отшлифованную плоско-выпуклую линзу.
– Похоже на линзу для лазера зеленого цвета, – отреагировал Сергей.
– Эмма, взгляните! – Фомин передал камень женщине.
Удерживая двумя пальцами, она повертела его, исследуя со всех сторон, затем посмотрела на свет, проверяя чистоту, целость и плотность, поразилась размерам и красоте камня насыщенного зеленого цвета, прозрачного, как родниковая вода.
– Это изумруд! Он идеален. Цена баснословная. Думаю, может быть оценен дороже, чем подобной величины бриллиант, – сказала она.
Фомин протянул раскрытую ладонь. Эмма вложила в нее сокровище, которое тут же исчезло в кармане куртки богача.
– Ну, что ж, – сказал он, – миссия выполнена. Давайте восстановим прежний порядок, и уходим.
Входная дверь за грабителями закрылась, и в квартире антиквара вновь воцарилась настороженная тишина.
Глава 2. Шумерская табличка
Вечером в апартаментах Фомина раздался телефонный звонок. В трубке послышался голос Эммы:
– Олег Борисович, у меня все не выходит из головы, зачем Елисеев держал украшение в железном ящике. Знаете, среди археологов есть поверье: железо отпугивает потусторонние силы.
Фомин хмыкнул:
– Эмма Михайловна, вы же ученый, трезвомыслящий человек. Подобное поведение совершенно иррационально, не имеет под собой разумных оснований.
– Суеверие – осколок древней правды, Олег Борисович.
Мужчина среагировал:
– У вас какое-то наивное желание видеть собственную картину мира. Сорвите с глаз покрывало мистики, и осознаете всю бессмысленность таких предположений. Занимайтесь расшифровкой глиняной таблички. Встречаемся через три дня.
Разговор закончился. Необычно взволнованный Фомин заходил по комнате: «О чём она? А если всё же права, и заблуждаюсь я? Не лучше ли ей всё объяснить, сделать своим союзником? Нужно подумать».