Изумрудный свидетель
Шрифт:
– У него дырявый зуб и жесткие волосы в носу, которые раздражают данного субъекта. А раз так, то и на лице у него щетина, а не детский пушок. Учти это.
– Да, действительно. Все эти ребята никогда не жили поблизости от улицы Яблочкова. Они вообще не из этого района. Нанимать продавцов в липовый комиссионный магазин они бы не рискнули. Значит, работали сами. А три дня светить мордами – это риск. Можно потом с кем-то из клиентов столкнуться на улице.
– Да, риск, – согласился Крячко. – Тем более что мы знаем не всех людей, которые сдавали что-то в их магазин.
– Согласен. Многие не
– У парня есть кому сбыть все это оптом, – вставил Крячко. – Товара немало, ты вспомни список, который составлен по заявлениям. Несколько ноутбуков, электронных книг, с десяток хороших мобильных телефонов, коммуникаторы, айпады, цифровые фотоаппараты и два музыкальных центра. Это все он кому-то сразу сдаст. Добро быстренько уедет из Москвы, потому что дураков уже не стало, воровать и продавать в одном и том же городе никто не стремится.
– Да, правильно. Надо проверять перекупщиков, кого знаем, чтобы оперативники в Москве раздали задания агентуре…
– Вчера я от твоего имени сделал это, – смущенно сказал Крячко. – Не обессудь, времени было жалко, а ход очевидный.
– Ну и молодец, – кивнул Гуров, наконец-то принимая из рук симпатичной девушки папку с меню. – Ловко, а? Три дня изображали комиссионку, а потом просто растворились. И хозяину помещения не в убыток, если только его обманутые клиенты не достанут. А еще что интересного мы отметим в этом главаре или в банде?
– Гараж у них есть, я уверен. Не квартира, а именно гараж или большой сарай, где они, к примеру, хранили заготовленное заранее оборудование, которое могло сойти за оснащение комиссионного магазина. Где взяли? Да хоть в любом магазине, где проводили реконструкцию. Парни пригнали машину и вывезли все витрины и прочее с ведома хозяина. Да еще, может, и деньги от него получили на покупку талона на городскую свалку. Кстати, надо бы попытаться проверить, может, и найдем бывшего хозяина этой мебели.
Ночной клуб «Клеопатра» отличался от других подобных заведений лишь тем, что у входа стояла большая и плохо выполненная скульптура – женская фигура, стилизованная под искусство Древнего Египта. Те же огни на фасаде, та же молодежь у входа, не прошедшая фейсконтроль. Тот же зал.
Гуров осмотрелся по сторонам, ища стойку бара. После жирной пищи в кафе пить хотелось невероятно. Да еще и сегодняшняя жара давала о себе знать.
Дело, по которому он сюда пришел, начиналось с ожидания. Музыка грохотала. С потолка отчаянно дуло холодным воздухом от кондиционера. По краям сцены в железных клетках вихлялись две едва одетые девицы. Кажется, это называется не стриптизом, а гоу-гоу.
Гуров подошел к стойке, заказал себе сок и обернулся к залу. С одной стороны плохо освещенного помещения молодежь кучковалась среди мягких диванов со столиками между
Но даже на эти места у Гурова билета не было. Он вошел сюда, пользуясь удостоверением, и понял, что ждать придется вот тут, на высоком стуле у стойки бара. Сыщик не знал, во сколько начнется и как будет проходить выступление на сцене. А менеджер не смог ничего толком объяснить. Мол, начало постоянно задерживается, программа меняется по ходу каждого вечера. Ничего нельзя гарантировать.
Гуров понял, что элитным это заведение не назовешь, и настроился просто ждать. В его работе каждый час – это солидный срок, и просто так выбрасывать его из расследования нельзя. Никто не знает, как и чем завтра обернутся те сведения, которые ты мог бы получить сегодня, но поленился это сделать.
Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня. Кто это сказал? Кажется, Бенджамин Франклин.
Программа все же началась. Выступал иллюзионист, которого назвали известным, но Гуров его не знал. Симпатичный пожилой дядька работал неплохо. Потом по сцене начали скакать молодые эстрадные исполнители. Вслед за ними какие-то гости расселись там в креслах, и в зал хлынула волна словоблудия, почему-то именуемого юмором. Со вкусом у этих персон явно была беда.
Наконец-то ведущий объявил конкурс причесок от учениц некой школы красоты. Сыщик хмыкнул, настраиваясь скептически. Он увидел, как на сцену выставили несколько кресел, как вышли высокие длинноногие модели, среди них та самая Лера, которая в кабинете Гурова рассказала про дырявый зуб фотографа, так лихо обокравшего их во время липовой фотосессии.
Модели сделали круг по сцене, демонстрируя, что у них на головах, потом расселись в кресла. Несколько девушек в передничках с массой кармашков, из которых торчал различный парикмахерский инструмент, принялись колдовать с их волосами. Пять минут, десять, двадцать. Через полчаса будущие прически стали приобретать вполне конкретные очертания.
Гуров заинтересовался, даже пожалел о том, что ведущая ходила по сцене туда-сюда и мешала смотреть. Вскоре первая прическа была закончена. Сложная композиция с какими-то цветными кубиками, вплетенными в волосы. А вот вторая, третья, четвертая. Изумительные колечки, шляпка из собственных волос, свадебная прическа, клубная. Фантазия так и хлещет.
А вот и с Лерой закончили. Водопад кудряшек прекрасно гармонировал с ее юным, немного удивленным лицом. Девочка явно умела пользоваться своими выразительными глазами. Если бы не простенькое стилизованное платье, то она была бы похожа на юную графиню на первом своем балу. Как Наташа Ростова. Ай да студентки!
Лера спустилась в зал минут через двадцать. На ее плечи была накинута шаль. Публика расступалась перед ней, рассматривала прическу и шумно ее обсуждала.
– Вы просто преобразились, – сделал Гуров неуклюжий комплимент.
– Молодцы девчонки, правда? – восхитилась Лера, притрагиваясь к локонам рукой.
– Если честно, то я и не ожидал такого мастерства. Оказывается, я не все знал о женском мире вообще и о прическах в частности.
– У вас же жена есть! – заметила юная кокетка. – Она что, причесок не делает?