Изумруды из царства мертвых
Шрифт:
– Валентины?
– Валентины. Вот только зачем ей это? Она должна была понимать, что подозрение сразу падет на нее.
– И она не производит впечатления глупой женщины, – добавила Мариша.
– И это тоже.
– Я не думаю, что это сделала Валя, – немного помолчав, сообщила девушка. – Мне кажется, она симпатизирует Хлопкову. И подставлять своего шефа не стала бы.
– Я тоже заметил, что она к нему неравнодушна, – кивнул сыщик, – но это ни о чем не говорит.
– Конечно! – язвительно заметила Мариша. –
– Дело не в этом, – поморщился он. – Кроме любви, есть еще масса причин, по которым человек совершает преступления.
– А мне кажется, что благодаря любви многие люди их не совершают! – запальчиво возразила она.
– В принципе я с тобой согласен, – спокойно ответил сыщик. – Но версия с Валентиной единственная, которая укладывается в нашу схему.
– В этом ты прав, – скисла Мариша. – Что будем делать?
– Поедем домой, дочитывать историю Реброва.
– Что мы будем делать? – изумилась она.
– Чи-тать, – повторил по слогам Эрик, словно Мариша была несмышленым ребенком.
– А зачем?
– Так интересно же! Я думал, тебе тоже понравилось.
– Понравилось, – кивнула она. – Но если честно, эта история уже вылетела у меня из головы.
– А у меня нет. И я думаю, что она должна навести нас на какую-нибудь мысль. Не зря же Ребров делал эти записи.
– Ты так считаешь? – с сомнением произнесла она.
– Считаю, – коротко ответил он, заезжая в ворота. – Сейчас поужинаем и за работу.
Валентину весь вечер клонило в сон. Она едва добралась до кровати, падая от усталости, но только опустила голову на подушку, как сон тут же куда-то испарился. Перед глазами развернулась немая сцена – ошеломленный известием о пропаже колье шеф и изумленные сотрудники.
Уже теперь, по прошествии некоторого времени, она понимала: здесь что-то не так. Во всей этой сцене не было искренности. Будто каждый из этих людей знал больше, чем мог сказать. Или ничего подобного не было и ей все это показалось? Валечка знала за собой такую черту – что-то придумать под влиянием обстоятельств и потом искренне в это поверить.
Скорее всего, ничего особенного в поведении коллег не было. Просто они, как и шеф, были поражены невероятным известием. До сих пор в их банке ничего не пропадало. Даже мелочей, типа пачки чая или коробки конфет. И вот теперь такая история… Но все-таки Валентину что-то беспокоило.
Валечка закрыла глаза. Ощущение тревоги не проходило. А может, дело не в коллегах? Может, тут нечто иное? Требовалось вспомнить нечто очень важное, а на нее напал ступор. И чем сильнее она хотела вспомнить, тем глубже забивались ее мысли, а чувство беспокойства нарастало с каждой минутой, будто от этого воспоминания зависела вся ее жизнь. Она сильно зажмурилась и сжала губы, чтобы максимально сосредоточиться на воспоминаниях, и тут…
Когда
Но память услужливо подкидывала ей все новые подробности. Ключ, веселье, хлопки шампанского… В душе наступило облегчение. В то время как ключ торчал в сейфе, шеф находился в кабинете. А значит, все в порядке, потому что она точно помнила, что после ухода Сергея Александровича в замке ключа не было.
Все-таки тревога хотя и отпустила ее, но все же легонько грызла, как надоедливый червячок. Ее беспокоил человек возле сейфа.
Он был близко, очень близко. Ему достаточно было протянуть руку, чтобы повернуть ключ и открыть дверцу сейфа. Жаль, что больше она ничего не помнит. А ведь он вполне мог это сделать. Или заметить того, кто украл колье. Пожалуй, нужно будет завтра расспросить этого человека. Но так, чтобы он не обиделся на ее подозрения и не отказался разговаривать на эту неприятную тему.
Глава 21
Дома было на удивление тихо. Мариша разделась и на цыпочках прошла в гостиную. Никого. Кухня тоже оказалась пустой, впрочем, как и остальные помещения. Наверное, родители уехали в магазин, решила она, надевая халат. Вот и хорошо. Небольшой передых им не помешает.
В кухне нашлось запеченное мясо с гарниром из цветной капусты, борщ и зимний салат. Мариша любила этот салат, хотя сейчас его редко кто делал. Предпочтение все больше отдавали греческому салату или «Цезарю», но они, если честно, уже немного поднадоели.
Пока Эрик принимал душ, она накрыла на стол и включила кофеварку. Жизнь вдруг заиграла всеми красками, несмотря на то что они снова оказались вовлеченными в преступление. Дом принадлежал им одним, и это было настоящим счастьем. Не нужно прятаться по углам от маменьки и папеньки, ждать, когда они скажут что-нибудь малоприятное или заставят участвовать в дурацком представлении. Хотя, надо признаться, в последние дни между ними наметилось что-то вроде взаимопонимания. Или это оттого, что мамуля нашла себе другое занятие?
– О! Мясцо! – воскликнул Эрик, входя в кухню. – Маменька постаралась, спасибо ей.
Сыщик был в одном полотенце, обмотанном вокруг пояса, хотя раньше он себе такого не позволял. Мариша покосилась на его «набедренную повязку», но ничего не сказала.
– Лень было подниматься наверх, – пояснил он, перехватив ее взгляд. – Ты не против, если я посижу так? Свои ведь люди…
– Я не буду против, даже если ты снимешь полотенце, – уверила она его.
– Ну, это уже слишком, – засмеялся сыщик. – Все-таки приличия нужно соблюдать.