Изумруды к свадьбе (Властелин замка, Влюбленный граф)
Шрифт:
Эта мысль заставила меня рассмеяться. С одной стороны, граф — светский, опытный, утонченный, с другой — непривлекательная женщина, занятая только работой и гордящаяся здравомыслием, которого, как она продемонстрировала своим поведением, у нее вовсе и не было. Но все же — я напоминала себе — он испытывал ко мне добрые чувства.
Я достала из кармана ключ. Надо отдать его графу. А потом сказать: «Работа почти уже закончена. Я скоро уезжаю». Но у Жан-Пьера есть точно такой же ключ, и он так же, как и я, ищет подходящий замок!
А не Жан-Пьер
Я думала о тех несчастьях, которые свалятся на Бастидов, которых я так полюбила. Было бы бесполезно пытаться переубедить Жан-Пьера. Выход был только один: найти изумруды раньше его. Если они в замке, то обязательно должны находиться где-то в подземелье.
Мне представилась прекрасная возможность для поисков, так как в замке наверняка никого не было. Я вспомнила, что у двери в подземную тюрьму видела лампу, и на этот раз решила зажечь ее, чтобы повнимательнее осмотреть стены. Отправившись в центральную часть замка, я спустилась по каменной лестнице и подошла к входу в подземную тюрьму. Когда стала открывать тяжелую дверь, она уныло заскрипела.
В лицо пахнуло холодом. Я зажгла лампу и подняла ее над головой. Она осветила влажные стены, покрытые грибковой плесенью, выбитые в каменной стене камеры-клетки, несколько колец в различных местах, к которым крепились цепи прикованных к ним узников.
Где тут можно было найти замок, к которому подходил мой ключ?
Я шагнула во мрак, и мной тут же овладело чувство ужаса и безнадежности. Казалось, что буквально каждый нерв моего тела предупреждал меня: «Уходи отсюда. Здесь опасно». Мне опять почудилось, что за мной следят. Я понимала, что когда найду то, что искала, тогда-то мне и будет грозить реальная опасность. О, Жан-Пьер, думала я, неужели вы сможете причинить мне вред, если на карту будут поставлены изумруды замка Гайяр.
Мои пальцы дрожали. Я презирала себя и была не лучше слуг, которые не спускались сюда, так как боялись призраков прошлого.
— Кто здесь? — закричала я. Таинственное и мрачное эхо ответило мне. Я понимала, что следует немедленно выбираться наверх. Инстинктивно я чувствовала, что мне нельзя приходить сюда одной.
— Есть здесь кто-нибудь? — повторила я.
Не знаю, почему я говорила вслух. Вероятно, это была реакция на охвативший меня страх. Нет, не призрак поджидал меня в темноте — живых мне следовало бояться гораздо больше, чем мертвых.
Я повернула обратно, стараясь делать это медленно и осторожно. Задула лампу, повесила ее на место и, миновав обитую железом дверь в подземную тюрьму, поднялась по каменной лестнице и быстро пошла к себе в комнату. Мне обязательно следует поговорить с графом, решила я.
В замке Гайяр виноград отжимали традиционным
— Нет ничего лучше старых, проверенных способов, — заметил однажды Арман Бастид. — Никакое другое вино не имеет такого прекрасного вкуса, как наше.
Виноград был собран и сложен слоем в метр в огромное корыто. Давильщики, готовые к работе, тщательно вымыли ноги, а музыканты настраивали инструменты — вокруг царило всеобщее оживление.
Я смотрела на эту фантастическую картину при лунном свете и думала, что никогда в жизни не видела ничего подобного. Вместе с остальными я наблюдала, как давильщики, обнаженные до пояса и одетые в короткие белые штаны, ступили в корыто и начали свой необычный танец.
Послышалась та самая первая песня, которую мне когда-то спел Жан-Пьер, только теперь она имела совсем иной смысл:
Кто они, эти люди, которые богаты?
Разве они лучше меня, у которого ничего нет…
Я смотрела, как ноги «танцоров» погружались все глубже и глубже в пурпурную трясину. Их лица блестели. Они слаженно пели в такт самодеятельному оркестру.
Бутылка с коньяком переходила от «танцора» к «танцору», и все смеялись, бурно выражая свой восторг. Пели все громче, а оркестр задавал почти бешеный темп.
Я мельком увидела Ива и Марго, которые вместе с другими детьми от души веселились: плясали, возбужденно хохотали, представляя, будто тоже давят виноград.
Женевьева, с высокой прической, тоже была там. Она выглядела взволнованной и таинственной. Я знала, что ее блуждающий взгляд ищет Жан-Пьера.
И вдруг рядом со мной возник граф. Он улыбался, как будто был рад нашей встрече, и я почувствовала себя безрассудно счастливой, потому что верила, что он искал меня.
— Даллас, — сказал он, и произнесенное им мое имя наполнило радостью мое сердце, — что вы об этом думаете?
— Я никогда не видела ничего подобного.
— Рад за вас. Можно сказать, такого вы нигде и не увидите.
Граф взял меня под локоть.
— Я должна поговорить с вами… — начала я.
— Я тоже. Но не здесь, здесь слишком шумно.
Мы вышли из толпы.
— Прошло так много времени с тех пор, как мы виделись последний раз. Я никак не мог решить, что вам сказать. Я думал о нас… Скажите, о чем вы хотели поговорить со мной.
— В ближайшие недели я закончу работу. Настанет время моего отъезда.
— Вы не должны уезжать!
— Но у меня не будет причин оставаться в замке.
— Мы найдем причину… Даллас.
Я повернулась к нему. Мне было не до шуток. Я должна была знать правду. Даже если мне придется выдать свои чувства, я все равно должна знать.
— Но какую?
— Очень простую: я прошу вас остаться, потому что буду очень несчастен, если вы уедете.
— Мне кажется, вы должны точно сказать, что имеете в виду.
— Я имею в виду, что не могу позволить вам уехать. Я хочу видеть вас всегда… Я люблю вас.