Изверг
Шрифт:
Зараза тем не менее не распространилась.
Теперь он шел вверх по авеню и упивался видом знакомых мест.
Молочные - "латтичини", мясные лавки, где продавали кошер, торговля лаками и красками, большой торговый дом "Эй Энд Пи", пекарня и кондитерская "Сэма"на углу. Сколько же мороженого съедено им в этой кондитерской! Он хотел было заглянуть на минутку поздороваться с Сэмом, но за пультом стоял незнакомый низкорослый тип головой как колено, совсем не похожий на Сэма. С тоской осознал, что со времен его безвозвратного детства многое изменилось.
При этой мысли
Он пожал широкими плечами. Высокого роста, стройный, он в этот вечер был в темно-синем костюме, а его русые волосы на фоне темной ткани казались ещё светлее. Дойдя до Де Витт-стрит, он свернул на юг и достал из бумажника адрес, который дал ему Питер.
На верхнем конце улицы увидел желтую кирпичную стену, ограждавшую территорию средней школы. По обе стороны стояли жилые дома, в основном деревянные, только кое-где кирпичные постройки нарушали их однообразие. Старые деревья росли вплотную к бордюрам по обе стороны улицы, и их кроны склонились друг к другу, образуя осенними листьями сияющий соборный свод. Тишина и спокойствие царили на Де Витт-стрит. Он видел кучи листьев, скопившиеся на канализационной решетке, видел мужчину, державшего в одной руке грабли, который, заложив другую за спину, с важным видом наблюдал за крохотным костром опавших листьев, горевшим у его ног. Приятно пахло дымом. Он глубоко вздохнул. Здесь был совсем иной воздух, чем на заполненных толпой улицах 87 округа, с переполненными домами и закопченными зданиями, протягивавшими свои грязные бетонные пальцы к грязному небу. Тут были деревья вроде тех, из Гро-вер-парка, что врезался в 87 округ на юге. Но тут человек мог быть уверен, что за их толстыми стволами не прячется враг. В этом вся разница.
В густеющих сумерках вдруг зажглись электрические фонари. Берт Клинг шагал, прислушиваясь к звуку собственных шагов, и - что самое удивительное - был рад, что он здесь.
Нашел нужный дом. Это было внушительное здание на середине улицы, точно такое, как описал Белл. Дом был высоким, на две семьи, кирпич с деревом, деревянные балки выкрашены белым. Бетонная подъездная дорожка поднималась к белому гаражу у дома. К входным дверям вело несколько ступеней. Клинг снова проверил адрес, поднялся на крыльцо и позвонил. Немного подождал, пока за дверью не загудело, и когда повернул ручку, нажав её вниз, почувствовал слабый щелчок. Войдя в маленькую прихожую, увидел, как открылись противоположные двери и, улыбаясь, в прихожую вошел Питер Белл.
– Берт, ты пришел! Господи, я и не знаю, как тебя благодарить.
Клинг кивнул и улыбнулся. Белл схватил его за руку.
– Проходи, проходи!
– Потом зашептал: - Дженни ещё дома. Я представлю тебя как своего приятеля, что работает в полиции, а потом Молли и я исчезнем, ладно?
– Ладно, - ответил Клинг.
Белл ввел его в распахнутые двери. В доме ещё чувствовался запах кухни, приятный аромат, который ещё усиливал ностальгию,
Белл приоткрыл дверь и позвал:
– Молли!
Клинг заметил, что интерьер решен был на манер железнодорожного вагона, комнаты следовали одна за другой, так что попасть в последнюю можно было, только пройдя все предыдущие. Первые двери вели в маленькую гостиную, вся обстановка которой состояла из дивана и двух кресел, которые явно рекламировались в каком-нибудь дешевом мебельном магазине как "идеальный гарнитур для современного жилища". Над диваном висело зеркало. Над одним из кресел - подрамник в дешевой рамке. Непременный телевизор стоял в углу, а другой угол занимало окно с калорифером под ним.
– Садись, Берт, - сказал Белл.
– Молли!
– позвал он снова.
– Идем, идем, - донеслось с другого конца дома. Клинг предположил, что там кухня.
– Готовит, - объяснил Белл.
– Сейчас придет. Садись, Берт.
Клинг сел в кресло. Белл суетился возле него, стараясь быть любезным хозяином.
– Что тебе предложить? Сигареты? Что ты хочешь?
– Последний раз, когда мне захотелось пива, - заметил Клинг, - меня чуть не подстрелили.
– Но тут никто не собирается в тебя стрелять. Давай хлебнем пивка. У меня хорошее, холодное.
– Нет, спасибо, что-то не хочется, - вежливо отказался Клинг.
В комнату вошла Молли Белл, вытирая руки полотенцем.
– Ты, разумеется, Берт, - сказала она.
– Питер мне о тебе много рассказывал.
Еще раз вытерев правую руку, она подошла к Клингу, который встал, и протянула ему руку. Клинг сердечно пожал её. Когда Белл описывал её, он сказал: "Молли не какая-то там старая кляча, - даже сейчас, когда она в положении и все такое".
Клинг старался быть снисходительным, но, по правде говоря, он вряд ли смог бы назвать Молли Белл привлекательной. Возможно, когда-то она и была симпатичной, но те времена уже безвозвратно прошли.
Даже если забыть о большом выпуклом животе будущей матери, все равно перед ним стояла только заурядная замотанная блондинка с выцветшими голубыми глазами. Глаза у неё были усталыми, от их уголков разбегались лучики морщинок. Матовые беспорядочные неухоженные волосы спадали на лицо. Клинг был несколько потрясен, отчасти потому, что Белл описывал её совсем иначе, но ещё и потому, что вдруг понял, что Молли не больше двадцати четырех или двадцати пяти лет.
– Мне очень приятно, миссис Белл, - сказал он.
– Ах, называй меня Молли, пожалуйста.
В голосе у Молли было что-то очень приятное, и ему даже показалось, что дела не так уж и плохи, просто ему осточертел Белл, и созданный им образ жены вызвал естественное разочарование.
И тут он подумал: что если и Дженни не такой уж лакомый кусочек? Теперь он засомневался.
– Я принесу тебе пива, Берт, - сказал Белл.
– Нет, к сожалению, я...
– Да ладно, не стесняйся, - бросил Белл и, не обращая внимания на его возражения, направился в кухню. Когда он ушел, Молли спросила: