Известная жизнь
Шрифт:
Почувствовав, что разговор действительно очень серьёзный, Драко оставил в покое застёжки на мантии Гарри и весь обратился в слух.
– Когда я был маленьким, мне причиняли ужасную боль. Я надеюсь, что тебе никогда не придётся пережить подобного. Хозяин Северус на протяжении долгих лет убеждал меня, что всё это было несправедливо, что в том, что происходило, не было моей вины. Даже по прошествии многих лет я не до конца ему верю, но знаю, что он желает мне только добра и никогда не обидит меня.
Замешательство на лице Драко дало Гарри понять, что он не слишком преуспел в объяснениях, так что он решил перейти к главному.
–
– И что же это?
– Возможно, это покажется тебе бредом, но мне нужны особые отношения. Из-за того, что я пережил до поступления в Хогвартс, теперь моя жизнь очень сильно отличается от жизни любого другого подростка. И мои потребности тоже иные. Мне нужен кто-то, с кем я буду чувствовать себя в безопасности. Мне нужен Ведущий, способный заботиться обо мне, направлять меня твёрдой рукой и воспитать из меня нормального человека. В течение последних шести лет таким человеком был хозяин Северус. Он заботился обо мне, опекал меня, когда нужно - помогал, а когда нужно - наказывал. И он любит меня. Он знает обо мне всё, и всё равно любит. От тебя я не могу ждать подобного потому, что ты ещё сам нуждаешься в руководстве взрослых. Но ты должен знать, что в наших отношениях вся ответственность за меня будет лежать на тебе. Я полностью доверюсь тебе, Драко, я буду от тебя зависеть.
Драко внимательно посмотрел на Гарри, прежде чем заговорить:
– Ты хочешь сказать, что готов передать полный контроль над своей жизнью в чужие руки, готов стать вроде как… рабом?
– Нет…да…то есть, всё не так просто, Драко. Мне не просто нужна помощь и поддержка время от времени, нет. Мне нужен человек, который сможет гарантировать, что со мной всё будет в порядке. И это будет касаться всего, даже самых незначительных вещей: кто-то должен позаботиться, чтобы я нормально питался, чтобы спал в нормальной кровати достаточное количество времени, и чтобы вырос в итоге здоровым, - Гарри замолчал, не имея возможности полностью выразить свои мысли. Как можно объяснить кому-то, что ему нужен Ведущий потому, что сам он не в состоянии позаботиться о себе?!
– Ты знаешь, Гарри, я всё же не понимаю всего, но я согласен с тобой: я не способен на такое, я не тот человек, который тебе нужен. Чёрт, да я даже не знаю, с чего начать! Мне не понять, как можно столь полно зависеть от кого-то. Возможно, я пойму это позже, но сейчас - сейчас я и ума не приложу, как можно нести такую ответственность за другого!
Гарри только печально улыбнулся в ответ. Он предполагал, что этим и закончится их разговор, но его немного озадачило то, что отказ Драко не слишком его расстроил.
– Так что, ты не против, если мы не будем больше встречаться?
– Конечно нет, Гарри. Я понимаю, что не могу дать того, что тебе нужно. Но даже если мы больше не парочка, ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе нужна будет помощь. Ведь мы друзья, правда?
– Конечно, Драко! Ты мой лучший друг, и я безумно рад, что ты не убежал прочь с криками, что у домовых эльфов появился конкурент.
Подростки рассмеялись, и напряжённость между ними рассеялась. Ни один из них не был рад тому, что их отношения закончились, но оба надеялись, что время расставит всё по своим местам.
* * * * * * * * * * * * * * * * * *
Между тем, жизнь текла своим чередом. Учёба продолжалась,
Гарри порадовался, узнав, что у Драко появился постоянный парень - Блейз Забини, который тоже учился в Слизерине, но это не мешало им общаться, разговаривать обо всём на свете, как и раньше. После того, как Малфой узнал о его прошлом, их дружба стала ещё крепче и как-то глубже; Гарри радовался, что ему удалось сохранить слизеринца в своей жизни, пусть даже и в роли друга.
Фантазии и мечты о сексе наполняли сны Гарри, но теперь он вовсе не протестовал.
Ему снились ласковые прикосновения сильных рук, твердое худое тело, прижимающееся к нему так, что горела кожа, влажные, дурманящие прикосновения языка к шее и груди, от которых он стонал и метался во сне на разворошенной постели. Сколько бы раз не повторялся этот сон, Гарри никогда не видел лица своего таинственного любовника, вспоминая наутро лишь удовольствие и ощущение безопасности.
Вот и в этот Сочельник, стоило Гарри смежить веки, как он вновь попал в знакомые объятия, но на этот раз мечты повели подростка намного дальше, чем раньше.
Уверенные прикосновения сильных рук, длинные пальцы словно оставляют огненные дорожки на коже. Обжигающее дыхание призрачным касанием прошлось по соскам, за ним сразу же последовали влажные прикосновения языка, заставляя выгибать спину в бессильной попытке продлить удовольствие. Едва ощутимые ласки вокруг левой ягодки, а через миг ее уже с силой втягивают в рот, прикусывают, посасывают. Воздух - словно дыхание дракона - жаркий, ни капли не охлаждающий тело, извивающееся в погоне за наслаждением. Но жёсткая хватка не даёт оторвать бёдра от простыни, не позволяет погрузиться в шёлковую влажную глубину… удовлетворённый смешок достигает его ушей.
Один из тонких пальцев прижался к его губам, заглушая умоляющее хныканье, и Гарри не может противиться желанию лизнуть его, а потом и втянуть в рот целиком. И - словно награда - скользящее прикосновение к бедру, колену, притискивая ближе, разворачивая, прижимая вплотную. Ощущение твёрдого члена, прижимающегося к его собственному, неистовое желание прижаться и двигаться, двигаться… пока окружающий мир не померкнет во взрыве удовольствия. Несколько сладких и тягучих, словно мед, движений - и его снова отстраняют, лишая дрожащее тело такой необходимой тесноты, заставляя тихонько всхлипнуть от потери, пустоты там, где только что было так жарко, так близко, так хорошо, хорошо…
Ещё один смешок, но, прежде чем Гарри успевает возмутиться, одна ладонь уверенно обхватывает горячий напряжённый член, а влажные скользкие пальцы второй проникают меж ягодиц и начинают подразнивать чувствительную кожу вокруг входа. Воздух словно исчезает из лёгких, но вместо того, чтобы вдохнуть, из раскрытого рта Гарри вылетают невнятные стоны, словно умоляющие ускорить медленные, убийственно медленные движения. Его беспорядочно мечущиеся руки прижаты над головой, а влажные прикосновения меж раскинутых ног всё длятся, длятся… до тех пор, пока каменно-твёрдая плоть не начинает извергать белые струи, заставляя тело корчиться от удовольствия, а глаза не застилает ослепительно-белая бесконечность. Сквозь раскалённую дымку оргазма Гарри ещё ощущает, как напрягается, а потом дрожит, освобождаясь, его любовник, слышит его горячий шёпот: