Извлекатели. Группа "Сибирь"
Шрифт:
— Мы представляем государственную структуру.
— Простите, а какую именно?
— Российскую! Остальное тебе, как говорится, командир в воздухе расскажет, когда к нему доставлю.
— И всё же?
— Сказал же, позже... Куда ты, бляха?!
Выезжая, нервный специалист по мирному и не очень атому зачем-то выкрутил руль, и джип с противным скрежетом зацепил унитазного цвета «Калдину». Эта старая японская лоханка оказалась с сигнализацией, по округе полетели тревожные «пиу-пиу». Ну, вот, отличная скрытная работа, агент!
— Что ж ты делаешь, Ложкин, падла, грёбаный ты тюлень! На улицу
— А дальше что?! — закричал ценный специалист.
— Выпуливай на какую-нибудь дальнюю улицу, идущую параллельно главным, на них светиться не будем, — ответил я уже спокойно. — И по зеркалам смотри.
Сам я не стал оглядываться. Главарь наверняка подскочит, но не настолько быстро, чтобы успеть увидеть наш хвост.
А хвосты будем рубить.
У меня больше не оставалось никаких сомнений в том, что ударный отряд партизан Щетинкина скоро будет здесь, они вполне способны захватить весь Енисейск. В звуках приближающегося боя, которые становились всё громче и громче, появились новые нотки, катастрофические для плохо вооружённого и никак не обученного ополчения енисейцев.
О! Еще бабахнули!
Орудийные выстрелы трудно спутать с разрывами ручных гранат. Калибр не очень крупный, это точно не гаубицы Д-30. Два орудия работали слаженно, залпами, с короткими паузами, необходимыми для перезарядки и корректировки огня. Артиллерия настойчиво била в сторону реки, уже два дымовых столба поднимались в районе улицы Ленина, гораздо южнее того места, где мы находились сейчас. Не попасть бы в окружение...
— Товарищ Данила, куда теперь? — просипел вспотевший от напряжения Ложкин, останавливая джип на перекрёстке.
Куда... Хотелось бы мне знать.
Душно. Я стянул с головы маску.
— Слушай, называй меня просто Данила, хорошо? Без «товарища». А то мне кажется, что я вот-вот нарушу правила конспирации и провалю миссию в Шушенском. Или в революционном шалаше.
Над крышей ближайшего дома, заставляя обоих невольно пригнуться в салоне, пару раз пролетели трассеры пулемётной очереди. Мы так не договаривались!
— Сейчас по нам шарахнут! — завопил Ложкин.
— Не по нашу душу, — тихо ответил я.
Признаков жизни поблизости не было видно, даже птицы попрятались.
Я высунул в форточку ствол ППШ, направляя его в сторону наступающих, и дал три длинные очереди, тоже поверх крыш. Заодно и опробовал новое оружие — автоматика в норме. Затем поджёг два взрывпакета и разбросал их в разные стороны. Хлопнуло удачно, как раз в промежутке между залпами, так что заинтересованные лица должны были это сигнал услышать. Вряд ли в рядах щетинкинцев найдётся много людей, способных распознать работу подствольного гранатомёта. Во всяком случае, теперь они к тревожному перекрёстку, откуда бьют очередями и из подствольников, с криками «Ура!» не побегут. Им потребуется некоторое время, чтобы разобраться, откуда в тихом месте взялись автоматчики-гранатомётчики. Насторожится и проснувшийся бандюган, способный организовать преследование.
— Налево.
Метров через двести я заметил очередной торговый павильон.
— Становись к торцу минимаркета, чтобы не увидели с улицы, наблюдай на триста шестьдесят. Сейчас разберёмся, Гена.
Вытащил рацию
Пш-ш...
— Докладываю, объект реализован, — выдохнул я самое главное.
— Принял, ай, молодца, Лаки! Хоть у тебя радостные вести! — обрадовался группер. — С эксцессами или без шума и пыли?
— Тут шума с пылью и без меня хватает. Совсем тихо не получилось, извини. Старые знакомые хотели помешать, да и сейчас мешают.
— Он цел?
— В полном порядке. Без новых царапин, а старые уже заживают... Птичка, кстати, не улетела.
— Где она?
— Точно не знаю, где-то на окраине, южней. Скорее всего, будет преследование, так что надо рвать когти. Короче, Кром, мой личный лимит авантюризма исчерпан, надо быстренько выбраться из сектора, сбор там же?
— Так, подожди... Ты пеший или конный?
— Есть колёса.
— Те самые?
— Не, другие.
— На прежнюю точку сбора вернуться не получится, оттуда пришлось уйти, — огорошил меня Павел.
— Вот как…
Оказывается, недавно к причалу пытался скрытно подойти небольшой теплоход «Купец Сотников» с десантом на борту, прибывшим на подмогу защитникам города и кравшийся вдоль берега. Партизаны его заметили и активно принялись отгонять. Отгоняли удачно, положив один снаряд ближе к корме, после чего дымящееся судно кое-как доползло к противоположному берегу Енисея. После этого артиллерийский огонь был перенесён на дебаркадер, который щетинкинцы расколотили быстро.
— Фантомаса я вернул на катер, на берегу ему делать нечего, — торопливо уточнял Кромвель. — Блокпост, через который ты проходил, перенесли к взвозу для обеспечения высадки десанта, но вряд ли он там остался после провала операции... Сейчас партизаны под прикрытием арты быстро продвигаются вдоль берега, хотят полностью отрезать противника от реки. Не исключаю фланговый маневр с запада с целью взять город в клещи, а затем и в кольцо.
— Именно этого и боюсь! — признался я. — Что-то хреновенько воюют колчаковцы. Так какой порядок действий?
— Выбирайся из города, а мы пойдём по реке параллельно. Дальше действуем по ситуации. Власти и реку могут перекрыть.
— Да ну, разве что для крупных судов, — не поверил я. — Ладно, принял, о местонахождении буду докладывать.
— Удачи! И будь осторожней.
— Принял, конец связи, — отбился я.
Помнится, грешник Шрек упоминал по телефону блокпост на южном выезде из города... Хотя и его могли переместить или вообще снять, если началось массовое драпанье защитников. В идеале вообще не светиться на блокпостах. Машинка под задницей приметная, не часто в Енисейске появляются новенькие чёрные «Паджеро» с блатными номерами. А завязки братвы с местными ментами дело обычное.
— Уходим на юг. Двигайся прямо, где-то там свернём на главную трассу, — приказал я, начав набивать магазин ППШ патронами.
Незаметно пройти через весь город не получилось, какие-никакие посты всё-таки ещё стояли.
— Менты впереди! — громко предупредил Ложкин, притормаживая за сотню метров до преграды из трёх скамеек, поставленных посреди улицы.
— Что за уголовный жаргон, Геннадий Сергеевич? — скривился я, пристёгивая полный магазин. — Ты же учёный, формулы всякие знаешь... Не останавливайся, подъезжай к ним.