Извлекатели. Группа "Сибирь"
Шрифт:
— Слышь, солдатик, а ты продай. Нешто в человеков стрелять собрался? А если они стрельнут в тебя? Убьют, не приведи господь, и будет твой ППШ в грязи валяться...
— Не каркай.
— Продай! У тебя ведь даже диска к нему нет. А я добуду. Я что хошь добыть могу, — похвастался мужик, почесывая складки на багровом носище.
— Магазина, деревня, — буркнул я, продолжая массировать ноющий левый бок, — И почему это нет? Есть. Вот он, родной, с завода.
Вытащив полный магазин из вещмешка, и неожиданно легко, без лишних усилий
Произошло чудо! Наверное, я невольно его отрихтовал, когда с разворота шарахнул мешком по фонарному столбу. Удачно попал. Передёрнул затвор — кувырком вылетел первый патрон, который я загнал в ствол в начале поисковой операции. Не успев его ловко поймать в воздухе, я нагнулся за жёлтым цилиндриком, поднял, дунул и сунул в карман.
— Слышь...
— Надоел ты мне со своим «слышь», дядя, — объявил я, вставая со скамейки и разминая плечи. Только сейчас он увидел мой немалый рост и наглядную комплекцию, до этого момента я сидел, склонившись над вещмешком.
Из открытого окна кафешки пахнуло чем-то чертовски вкусным. Жареным и печёным одновременно. Под ложечкой противно заныло.
Встав напротив окна, я наконец-то надёжно поймал его крысячьи глазки.
— Слышь, морда, а ты в курсе, что на ловца и зверь бежит? Теперь уж извини, сам нарвался. Кафе работает?
— Ага, как же! — борода пошевелилась в районе ротового отверстия. — Война у нас, паря, нельзя работать. Вот навоюются, и открою.
— Так ты у нас инсургент? — прищурился я, медленно приподнимая ствол. — Слабое звено! Ни работать не хочешь, ни воевать.
— Зачем сразу матом крыть? — возмутился Морда.
— Может, ты ещё и коллаборационист, приятель, а то и вовсе злостный перфекционист, уж очень похож, — продолжал я задумчиво.
Ароматы с кухни заведения летели просто одуревающие.
— Под статью хочешь подвести, начальничек, на кичман честнока закатать норовишь? — скривился он.
— Зачем под статью, нет на это времени, когда в городе введено военное положение. Перфекционистов мы в роте сразу к стенке ставим... О господине Кухареве, ты, надеюсь, наслышан? Я от него. Главный боевой командир, герой Енисейска, его только что в урядники произвели, — легко врал я.
Жрать хотелось неимоверно.
— Сур-ров наш Кухарев... Так что я имею все полномочия для экспроприаций и жестоких репрессий.
Бородач испуганно икнул и перекрестился двумя перстами. Здесь ещё и старообрядцы странноватые попадаются.
— Короче, колбаса есть?
Он торопливо кивнул.
— Краковская в подвале висит, свежая! — от страха его маленькие глаза существенно увеличились в размерах. И рожа у него сразу оказалась не пугающей, а противной — обычное мурло.
— Краковская — моя любимая, быстро неси, две коляски! — рявкнул я. — И чтобы без всяких фокусов, не то я тебе все окна высажу одной очередью. Из «ружжа».
Я не стал упаковывать два круга аппетитной краковской колбасы в вещмешок,
— Последнее. Пикап «Патруль» тёмно-вишнёвого цвета видел?
— Видел, господин уполномоченный! — радостно сообщил Морда, которая только и ждала, когда проклятый «солдатик» наконец-то исчезнет из глаз.
— Где?! — нетерпеливо выдохнул я.
— По этой стороне улицы ковыляй, солдатик, домов, значится, через семь будет проулок с тупиком, напротив увидишь губернскую аптеку. Назад он не проезжал, а вперёд не совался, если не совсем дурак, — едко пояснил Морда. — Выходит, там и стоит.
— Молодец! — снова гаркнул я. — Благодарю за службу!
— Засунь ты себе эту благодарность, что с неё проку-то? — опять заканючил хозяин «Синильги». — Так как насчёт ружжа?
Вот упёртый! Я уже без всякой злости сплюнул на мокрую от дождя землю. Что делать, люди такие.
— Если добуду трофей, занесу. Готовь бабки.
— Точно? С учётом колбасы? — поинтересовался ушлый бородач.
— Да что ж ты такой жадный?! — возмутился я. — Распахни душу, будь щедрей! Своим хозяйством займись, подкрась да поправь. Гляди, вывеска перекосилась, краска облезла. Даже таблички с номером дома нет. Вон, посмотри, какая красивая у соседа... — я показал рукой в сторону дома напротив.
Показал и примолк, как громом поражённый.
«Если не совсем дурак», ведь так он сказал? Похоже, я совсем дурак.
Адрес!
На противоположной стороне улицы стоял мой дом.
Родовой. Именно тут жили мои предки, бабка с дедом, а затем и мама с папой. Два этажа. Две башенки. И книжный магазин внизу.
Выбор был предельно прост — тратить сейчас драгоценное время на изучение родового дома и выяснение перспектив его выкупа в дальнейшем, что изначально и являлось главным планом в этом вопросе, либо же заняться прямыми должностными обязанностями — поимкой Ложкина.
— Чёрт бы вас всех побрал с этими извлечениями, — страдальчески молвил я, доставая из кармана сотовый телефон.
Стараясь унять дрожь в руках, быстро сделал плохонькой камерой несколько снимков и решительно пошёл по улице дальше. Быстро шагая, но часто оглядываясь.
Трепещите, колчаковцы, я ещё приду за своим кровным. Этот дом будет возвращён роду в обеих реальностях, какая бы власть ни правила городом. Эх, продырявить бы именно здесь пространство и время, ходил бы на работу прямо с дивана... Нет, будет проходной двор. Да и зачем мне по соседству соглядатаи «Экстры»?
Покинув негостеприимную «Синильгу» с её наглым хозяином, который так и не пригласил меня внутрь питейного заведения, я немного выждал, осматриваясь, после чего присел за крыльцом детского клуба и вызвал по рации наших.