Извращенная Гордость
Шрифт:
Он перекатился на спину, вытянув руки в знак капитуляции. В его глазах не было ни страха, ни тревоги.
Я выпрямилась на коленях рядом с ним.
— Если ты думаешь, что я не смогу нажать на курок, Римо, ты ошибаешься. Я не та девушка, которая не могла перерезать тебе горло.
Римо выдержал мой взгляд.
— Я не сомневаюсь, что ты можешь убить меня, Ангел.
— Тогда почему ты не боишься? — яростно спросила я.
— Потому что, — пробормотал он, сжимая мои бедра. Я крепче сжала пистолет, но позволила ему
Не опуская пистолет, я оседлала его живот, и мое сердце сжалось от ощущения его мышц.
В глазах Римо вспыхнуло желание. Я наклонилась вперед, прислонив ствол к его лбу.
— Если я убью тебя сейчас, я буду свободна.
— Есть еще мои братья и сотни верных людей, которые будут охотиться за тобой, — сказал Римо, поглаживая большим пальцем мой живот. Я уже была мокрой от предыдущих ласк Римо, но теперь новая волна возбуждения собралась у меня между ног.
— Но я все равно буду свободна от тебя, и это все, что меня волнует.
Римо снова мрачно улыбнулся. Он поднял руку, и я сжала палец на спусковом крючке.
— Ты не можешь освободиться от меня. Потому что я там. — он слегка коснулся моего виска, хотя это было другое место, которого он должен был коснуться, потому что его присутствие в другом месте пугало меня гораздо больше. — Ты всегда будешь помнить, что именно мне ты подарила себя в первый раз.
Я одарила его жестокой улыбкой, которую он использовал, когда я подходила слишком близко.
— Память исчезнет. Два раза не будет иметь значения через некоторое время. Я буду спать с Данило всю оставшуюся жизнь и забуду, что до него был мужчина.
Римо резко сел, его глаза вспыхнули яростью. Пистолет уперся ему в лоб, но ему было все равно. Он крепче сжал мое бедро, а другой рукой обхватил мою голову.
— О, Ангел, поверь мне, ты будешь помнить меня до конца своих дней.
Я приподнялась и встала над эрекцией Римо. Я коснулась ладонью его щеки, заставляя его глаза вспыхнуть с чувством, которое испугало его и меня в равной степени. Я спустила курок, но пистолет не выронила. Я медленно опустилась на Римо, несмотря на острую боль. Моя голова откинулась назад, когда он полностью погрузился в меня.
— Разрушительная.
Я опустила голову и встретилась взглядом с Римо.
— Потрясающе красива, — пробормотал он. Я опустила пистолет и прижала его к груди.
— Там нет ничего, чем можно было бы стрелять.
Я включила предохранитель, обвила руками его шею и покачала бедрами, пистолет свободно болтался в моей руке. Боль и удовольствие пронзили меня.
Римо застонал. Я двигалась быстрее, поднимаясь и опускаясь. Римо крепко обнял меня, его глаза потемнели и стали собственническими.
Зубы Римо царапали мое горло, оставляя следы, а мои ногти царапали его спину, оставляя свои собственные следы. Это было больно, но я ехала на нем жестко и быстро, наслаждаясь жжением.
Оба поднимались все выше и выше, и я знала, что одно из них в конце концов разобьет меня, и я жаждала этого. Нужда. Римо щелкнул меня по бугорку, и удовольствие пересилило все остальное.
Я вскрикнула, выронила пистолет и в отчаянии вцепилась в плечи Римо. Римо впился в меня голодным взглядом, и я почувствовала себя живой, свободной и невесомой.
Я все еще содрогалась от силы оргазма, когда Римо перевернул нас, зажав мои колени под своими руками, широко раздвинул меня и вошел в меня одним сильным толчком, войдя намного глубже, чем раньше.
Я выгнулась дугой, губы приоткрылись в сдавленном звуке, наполовину стоне, наполовину всхлипе. Римо не остановился. Он врезался в меня, сильно и быстро, толкая меня в матрас снова и снова, вырывая из меня последний клочок невинности. Пистолет лежал рядом с нами на кровать.
Римо был прав. Пуля в голову не освободит меня от него. В этот момент я не была уверена, что что-то может помочь.
РИМО
Сидя на диване в игровой комнате, я уставился на свой телефон. Два пропущенных звонка от Данте. Последний со вчерашнего дня. Три дня прошло с моего развлекательного звонка с Данило. Я не мог заставить себя говорить с Данте, зная, что он там, где я хотел.
— Пора с этим покончить. Данте звонил мне сегодня. Он обменяет Скудери на Серафину.
— Я Капо. Я решаю, когда и как освободить ее.
Нино наклонился вперед, уперев руки в бедра.
— Римо, если у тебя есть к ней чувства...
Я прервал его.
— Я не такой, как ты. Одна девушка не превратит меня в эмоциональный беспорядок.
Он прищурился, но выражение его лица оставалось спокойным.
— Тогда отправь ее обратно. Фабиано становится нетерпеливым, как и я. От этого больше нечего извлечь. Данте не даст нам больше, чем Скудери. Ты уже заставил их поверить, что пытал и насиловал Серафину. Они стоят на коленях, но Данте Капо. Он не откажется от большего, чем его советника.
— В следующий раз, когда он позвонит, я отвечу, — сказал я, пожимая плечами.
Нино оценивающе посмотрел на меня.
— Я говорил тебе, что в этой игре не будет победителей.
— Мы победители.
Он покачал головой, но ничего не сказал.
Я встал и подошел к боксёрской груше. Удары ногами и кулаками не помогали моему чертову внутреннему смятению, и осуждающее присутствие Нино тоже не помогало.
Я еще раз пнул грушу, поднялся наверх и ворвался в спальню Серафины. Она читала на подоконнике. К этому времени Адамо, должно быть, принес ей половину нашей библиотеки. Она отложила книгу и встала. В последние несколько дней началась постепенная смена власти, и я не мог этого допустить.