Извращённая ложь

Хуан Ана

Даже если она ушла в ванную, она уже должна была вернуться.

Это было слишком долго.

Что-то не так.

Мое сердцебиение замедлилось, пока оно не превратилось в отдаленный барабан в моих ушах.

Я протиснулся сквозь толпу, не обращая внимания на протесты и грязные взгляды, пытаясь найти хотя бы намек на темные кудри и зеленый шелк.

Ничего такого.

В моем сознании промелькнул мимолетный образ ее лежащей где-то на полу, раненой и истекающей кровью.

Нарастала паника, настолько чуждое, что мое тело боролось с ее вторжением, пока горячий, бешеный прилив, наконец, не преодолел мое сопротивление и не заполнил мои вены.

Реакция большинства людей не сразу повернулась бы к тому, что она в опасности , но я работал в личной охране. Это была моя чертова работа.

Кроме того, за эти годы у меня накопился длинный список врагов. Многие, не колеблясь, связались бы со мной через кого-то, кто мне небезразличен, и сегодня мы со Стеллой дебютировали как пара.

Черт. Я должен был быть более осторожным, но я проверил список гостей. Кроме Курца, который был так же компетентен, как малыш, управляющий тяжелой техникой, я не видел никого, кто вызывал бы беспокойство.

Конечно, кто-то мог легко проскользнуть вместе с официантами, помощниками или десятками других людей, работающих на вечеринке.

Моя челюсть тикала, когда я вошел в тускло освещенный коридор сбоку от главной комнаты.

Если бы кто-нибудь тронул чертов волос на ее голове…

Дверь в конце коридора распахнулась, и, как будто я вызвал ее силой воли, Стелла вышла, выглядя спокойной и невредимой.

Удивление отразилось на ее лице, когда она увидела меня.

"Привет! Ты закрыл… Ее фраза оборвалась с тихим вздохом, когда я сократил расстояние между нами и прижал ее спиной к стене.

"Где ты была?" Мой пульс забивался в бешеном ритме, когда я осматривал ее с головы до ног, ища травмы или признаки бедствия, а она смотрела на меня, как на инопланетянина, который совершил аварийную посадку на Земле.

"Я была в ванной." Она говорила медленно, как говорила с ребенком. Только тогда я заметил таблички с туалетами на дверях.

Она нахмурилась. "Все нормально? Ты ведешь себя странно».

Нет, они не. Все пошло не так с того дня, как я впервые увидел тебя.

— Я думал, что с тобой что-то случилось. Грубость моего голоса поразила меня почти так же сильно, как и сила моего облегчения.

Меня это не должно волновать. Никогда не получалось ничего хорошего из того, что я позволял другим людям контролировать свои эмоции.

Но, черт возьми, я это сделал, как бы я не ненавидел себя за это.

— В следующий раз дай мне знать, прежде чем убежать. Грубость переросла в команду.

У меня не было желания вновь испытать ужас, охвативший меня в последние десять минут.

Это было уродливо, чуждо и совершенно неприемлемо.

«Я не убегала. Я пошла в ванную ».

Под словами Стеллы промелькнул намек на огонь. — Мне не нужно говорить тебе каждый раз, когда я покидаю тебя. Этого не было в нашем соглашении. Кроме того, ты был занят.

— Ты была в ванной полчаса?

«Кто-то пролил шампанское на мое платье. Я пыталась это исправить».

Мой взгляд упал на маленькое темное пятнышко на ее юбке.

«Это не сработало». Ее нижняя губа исчезла между зубами. "Я так виновата. Я знаю, как дорого это должно было стоить. Я найду способ заплатить…

«К черту платье». Он стоил почти десять тысяч долларов, но я не мог вымолвить и двух слов о том, что с ним случилось.

Будь моя воля, я бы сам это платье с нее сорвал.

Горячее, пьянящее осознание сменило мою панику. В коридоре больше никого не было, и запах Стеллы — свежий, едва уловимый, но чертовски опьяняющий — застилал мне голову.

Воспоминание о ней в машине, смотрящей на меня своими большими зелеными глазами и полуоткрытыми губами, ее твердыми сосками, почти умоляющими взять их в рот и попробовать на вкус, насколько они сладкие, промелькнуло в моей голове.

Мало чем отличается от того, как она смотрела на меня сейчас, только на этот раз неповиновение обострило грани ее мягкости.

И, черт возьми, это заводило.

Жар прилил к моему паху, пока мой член не заболел болезненной пульсацией.

— Чего я хочу… — я надавил большим пальцем на пульс у основания ее шеи. Его дикое трепетание говорило мне, что она не так безразлична к притяжению между нами, как притворялась. «Для того, чтобы ты была в безопасности. В этом мире есть плохие люди, Бабочка, и некоторые из них в комнате прямо снаружи. Так что в следующий раз мне все равно, если я буду в центре разговора с Королевой гребаной Англии. Прерви меня. Понятно?"

Глаза Стеллы сузились. — Бабочка?

Красивый. Неуловимый. Трудно поймать.

Когда я не ответил, она выдохнула, погладив мою грудь и сжав пах до боли. — Это все, что ты хочешь?

"Даже не близко."

Легкая дрожь пробежала по ней. «Потому что вы не хотите мучиться с поиском еще одного постоянного компаньона для мероприятий».

«Потому что я не хочу попасть в тюрьму за убийство, если кто-нибудь коснется волоса на твоей голове».

Мрачная улыбка тронула мои губы, когда ее глаза расширились. Она понятия не имела, кто я такой и на что я способен.

Между тем, я знал о ней больше, чем хотел признать.

Разочарование и ненависть горели под моей кожей.

Я оттолкнулся от стены и отступил назад.

Поправил запонки.

Пытался облегчить безжалостную, колотящуюся в груди потребность.

«Пора возвращаться на вечеринку». Лед охладил мой голос. "А не ___ ли нам?"

Мы вернулись на вечеринку молча.

Я не сводил с нее глаз всю оставшуюся ночь и говорил себе, что это потому, что я не хотел повторения моего прежнего страха.