Изысканная свадьба
Шрифт:
Страх охватил Реджину. Она хотела закричать, но не смогла.
– Мисс Ван Бурен, – насмешливо произнес Дэвид.
– Миссис Паркер, – поправила она его, при этом голос ее дрогнул. Она огляделась в поисках пути к спасению. Плоская часть крыши была очень небольшой, а единственную дверь в дом загораживал Дэвид. Она попала в ловушку.
– Вы забыли о клятве, данной пред алтарем! – прорычал он. – Вы – распутная и наглая женщина, мисс Ван Бурен. Блудница вавилонская. – Он взглянул на телескоп. – Не звезды направляют нас, а Бог. А вы отвернулись от него.
Реджина
– Я не распутная и не наглая, – сказала она. Надо выиграть время. Ее хватятся и начнут искать. Надо заставить Дэвида говорить с ней как можно дольше. – И Хейзл с Элайзой тоже не были такими.
– Они боготворили вас, – сказал Дэвид. – Вы заразили их своими мерзкими идеями. Из-за вас они забыли, какую роль отвел им Господь в своем царствии. Вы пытаетесь ослепить и мою дорогую Эмили. Я не хочу, чтобы вы отравили ее душу своими грязными мыслями о равенстве мужчин и женщин, – ровным, холодным тоном произнес он.
Реджина не отрываясь смотрела на него. Он кипел от лютой злобы. И вдруг она поняла. Дэвид – одержимый. Он не считает, что христианская вера основана на любви Бога и прощении, по его мнению, это – недостижимое совершенство. Не подлежащие обсуждению правила поведения, которые надлежит безоговорочно соблюдать. Молодой человек – умалишенный и достоин жалости.
Дэвид решительно двинулся к ней, сжав кулаки. Эти руки лишили жизни Хейзл и Элайзу.
– Гнев Господа велик и справедлив, – сказал он. Слезы застилали Реджине глаза. Она сделала шаг назад. Еще немного, и она окажется на краю крыши.
– Ваше тело найдут через несколько часов и подумают, что вы упали с крыши. Она такая скользкая, – добавил он.
Дэвид, пошатываясь, шагнул к ней и схватил за плечи. Лицо его исказила гримаса, губы кривились в злобной ухмылке. Он повернул Реджину так, чтобы она могла видеть край крыши и непроглядную тьму внизу.
– Вам не удастся скрыть еще одно убийство! – закричала она, пытаясь вырваться. Новый приступ тошноты потряс ее тело. Он тихо засмеялся. У нее в голове промелькнули тысячи мыслей: Джонатан, ее ребенок, будущее, которого уже не будет.
– Удастся, – насмешливо заверил ее Куинлан. – Все в городе знают о вашем пристрастии к необычным поступкам. Никто не удивится, узнав, что вы оставили гостей и пошли на крышу.
Собрав все силы, Реджина снова попыталась вырваться из тисков безумного. Он продолжал толкать ее к краю крыши. Ноги Реджины скользили на мокрой крыше, край пропасти становился все ближе. И вдруг в ночном воздухе прогремел грозный голос:
– Черт бы вас побрал! – Джонатан бросился на Куинлана, схватив за плечи, и впился пальцами в тело священника.
Воспользовавшись моментом, Реджина вырвалась от Дэвида и упала, дрожа всем телом.
Рядом с ней боролись мужчины. Куинлан и Джонатан были примерно одного роста и веса, но Дэвиду безумие придавало силы. Он толкнул Джонатана,
Реджина закричала, ей стало страшно за мужа.
Но тут Джонатан нанес Дэвиду сильный удар в бок и перевернулся. Теперь противники поменялись ролями. Джонатан изо всех сил молотил кулаками по лицу Дэвида.
В этот момент на крыше стали собираться люди. Фрэнк Фаулер протиснулся в узкую дверь чердака, едва не сорвав ее с петель. Ему понадобилось несколько минут, чтобы оторвать Джонатана от молодого священника, у которого из носа и изо рта лилась кровь. Когда Джонатана поставили на ноги, Куинлан подскочил к нему, намереваясь нанести удар, но промахнулся и с такой силой заехал кулаком в челюсть полицейскому, что тот отлетел на край крыши. Какое-то время Фаулер, размахивая руками, балансировал. Реджина протянула руки к Джонатану в тот момент, когда он пытался удержать полицейского. Ей не удалось дотянуться до Джонатана, но Джонатан успел схватить Фаулера за пиджак и оттащить от края крыши. Едва мужчины перевели дыхание, как Куинлан снова бросился на них, пытаясь прорваться к Реджине.
Джонатан, как профессиональный боксер, сделал хук правой и попал в челюсть Куинлану. Молодой священник упал и съехал к самому краю крыши. Поднявшись на ноги, он попытался удержаться в поисках несуществующей опоры и, вопя от ужаса, рухнул с крыши на мокрую от дождя землю.
Джонатан схватил Реджину и прижал к себе так крепко, что она испугалась, как бы муж не сломал ей ребра.
– Со мной все в порядке, – пробормотала Реджина, дрожа от ужаса при мысли, что она сама и ее ребенок были на волосок от гибели. – Все хорошо.
Джонатан не отпускал ее. Лицо его было бледно, он тяжело дышал.
Ему хотелось сказать жене, как он ее любит, но во рту пересохло. Все тело горело как в огне. Увидев, что Куинлан собирается столкнуть Реджину с крыши, Джонатан почувствовал необыкновенный прилив сил. Им овладела жгучая ненависть к этому человеку, покусившемуся на жизнь его жены. А сейчас, когда опасность миновала, его била дрожь и он чувствовал себя слабым, как новорожденный котенок.
Они стояли обнявшись. Джонатан молчал, Реджина бормотала слова утешения. И никто из них не обращал ни малейшего внимания на мужчин, собравшихся на крыше. Мэр Гастон слушал рассказ полицейского о случившемся. Преподобный Хейс лишился дара речи, узнав, что будущий священник оказался убийцей. Ричард Фергюсон преградил путь на крышу женщинам, столпившимся на лестнице, ведущей на чердак.
– Думаю, нужно проводить леди вниз, – сказал Бисби, тронув хозяина за плечо.
Джонатан поднял голову. Реджина посмотрела на него. Лицо ее было мокрым от слез, губы дрожали от холода и пережитого страха.
– Я чуть не потерял тебя, – горячо прошептал он.
– Но этого не случилось, – сказала она. Слабая улыбка осветила ее лицо и глаза. Забыв о гостях, она решила, что настало время сказать Джонатану о своей любви. Смерть, оказывается, может прийти каждую минуту, и сознание этого заставило Реджину понять, что она не должна больше скрывать свои чувства.