Je t'aime (СИ)
Шрифт:
– Avez–vous une tarte aux pommes[17]? – тот проигнорировал мой призыв о помощи, даже не посмотрев в мою сторону.
– Oui[18].
– Prendre[19], – сказал Саша с улыбкой.
Официант удалился, и я попыталась сфокусировать глаза на боссовом лице, избегая взгляда на губы. Вышло неважно, и он ухмыльнулся. Потом он вытянул руки и сложил их на столе, переплетая пальцы в замок.
– Итак, – спокойно сказал он и придвинулся ближе.
Он этого движения на меня обрушилась волна его запаха, и я задержала дыхание. Сняв пиджак, я смогла отодвинуть аромат его тела от себя, а
– Итак, – смогла сказать я, когда меня слегка отпустило.
Не стоило так много пить сегодня. Я точно смогла бы держать себя в руках, если бы не алкоголь. Слабачка.
– Алиса, я никогда не рассказывал тебе о том, что женат. Тебя это интересует?
– Откровенно говоря, меня больше не интересует то, что связано с тобой, – парировала я, слегка осмелев от раздражения, которое стало разгораться внутри меня.
– Тогда, почему ты злишься? – босс улыбнулся и бросил на меня очередной обжигающий взгляд.
– Я не злюсь.
– Алиса, я не слепой, – сказал он, фыркнув, – И я знаю тебя вдоль и поперек.
– То, что ты меня трахал, еще не значит, что ты меня знаешь, – пожала плечами я.
Внутри у меня все просто плавилось от ярости. И от желания.
Саша заржал в голос, а потом выдал:
– Да, ты точно злишься. Ты всегда ругаешься, когда злишься.
В голове мелькнул очередной нелитературный эпитет. Ну, вы поняли.
– Саша, ты попросил час, – как можно спокойнее сказала я, но мой голос все равно дрогнул, – Строго говоря, ты не попросил, а поставил меня перед фактом – тебе нужен час, чтобы со мной поговорить. Время тикает. Меня ждет муж.
– Это тот, который оставил тебя, разодетую как шлюху и заведенную до чертиков, в ночном клубе? – он сжал челюсти.
Если бы я обладала сверхсилой, то бокал, который я держала в своих руках, треснул бы.
– О, ты опять принялся за оскорбления. Как приятно, когда маски сняты, и можно видеть истинную сущность человека, – прошипела я, прищуриваясь.
Саша недовольно рыкнул, а потом выдал длинную тираду:
– Ладно. Да, я не говорил тебе, что женат. Откровенно говоря – я и не должен был, потому что мой брак давно развалился и последние два года до приезда в Таллинн, я занимался разводом. Бывшая жена хотела отсудить у меня все и забрать ребенка. И ей почти это удалось.
Я молчала, и смотрела на него во все глаза. Бывшая?
– Когда я познакомился с тобой, мы как раз пришли к соглашению. Я оставляю ей недвижимость в Санкт–Петербурге, половину бизнеса и получаю возможность видеть дочь два раза в месяц. И в августе я уехал именно для того, чтобы подписать это соглашение.
Я усиленно заморгала, и сделала еще один глоток воды.
– Я знаю, что Сережа, – продолжил он бесстрастно, – Сказал тебе о дне рождении. Даты совпали чисто случайно. Он ничего не знал о разводе. Я не привык делиться проблемами ни с кем, и всегда справлялся с ними сам.
– Тем не менее, ты сразу же бросился в объятия Кристины, когда понял, что со мной ничего не выгорит, – передразнила его я, припоминая наш разговор в самолете.
– Я пытался тебе объяснить, – он развел руками.
–
– Ты не дала мне шанса, – Саша уставил обвинительный перст в мою сторону и прищурился.
– Чушь! Я дала тебе шанс, когда приперлась среди ночи к тебе в гостиницу и призналась в любви, – завопила я, – Вместо этого, я обнаружила там полуголую бабу, в твоей, сука, рубашке!
– Не ори! – рявкнул он, и я вздрогнула.
На нас уставились посетители ресторана. Опустив глаза на белоснежную скатерть, я начала теребить ее краешек под столом. Тут передо мной опустилась чашка с густой белой пеной и коричным сердечком на ней. А потом появился кусок пирога с запеченными дольками яблок. Я подняла глаза и посмотрела на Сашу.
– Ощущение дежавю, не правда ли? – ухмыльнулся он, и я мысленно залепила ему пощечину, – Merci[20], – обратился он к официанту.
Господь создавал этого мужчину с особой щедростью. Мало того, что он дал ему внешнюю привлекательность, острый ум и невероятную силу. Всевышний не остановился на этом, и добавил перчинки в виде голоса, созданного для французского языка. Я представила, как он шепчет непристойности с этим идеальным говором и мягкими «Р», и растянулась в мечтательной улыбке.
– Почему ты улыбаешься? – спросил Саша.
– Скажи что–нибудь на французском, – ответила я.
Он подумал и выдал:
– Chacun est entraоnй par sa passion[21].
Я почувствовала, как мурашки поднимаются по спине.
– Еще, – попросила я, и в его глазах блеснул огонек желания.
– Face а la vйritй[22].
– Еще, – это я произнесла охрипшим голосом, прикрыв глаза.
– Je t'aime[23], – шепнул он в ответ, отпивая свой кофе.
Я сжала ноги под столом, и звонко стукнула коленками друг о друга. Мне показалось, что этот звук слышали все посетители ресторана, но в особенности Саша. Он довольно хмыкнул, как тогда, зажав меня в туалетной кабинке самолета, и я взорвалась:
– Саша, я не хочу изменять Никите. Он не заслужил этого, – выпалила я, поднимая на него глаза.
Он нахмурился и заботливо пригладил и без того прямую скатерть рукой.
– Разведись, – сухо бросил он, сверля меня глазами.
– Д–д–для чего? – заикаясь, спросила, я и уставилась на него с удивлением.
– Чтобы не делать того, чего не хочешь делать.
– То есть, ты настолько уверен в своей неотразимости? – сказала я, вскинув бровь и гневно всаживая вилку в пирог.
Он пожал плечами, снова принимая расслабленную позу, и отпил кофе. Как этот человек может сохранять спокойствие в такой неловкий момент? Я определенно ему завидую. Мне бы хоть капельку его самообладания.
– Нет, я просто знаю, что произойдет дальше, – спокойно сказал он.
– И что же? – я прищурилась, отложив вилку и не притронувшись в пирогу.
К чему он ведет?
– Ты изменишь ему. И причинишь боль.
– Черта с два! – взвизгнула я, – Даже не думай.
Саша разразился хохотом. Потом он опустил одну руку под стол, и в следующую секунду из меня вышибло дух. Я почувствовала холодные пальцы на своей коленке.
– Алиса, это не я думаю о сексе, с тех пор как увидел тебя в самолете.