К чему эти сказки?

Чейз Джеймс Хедли

– Значит, вы вместе все это задумали? – спросил он, сдерживая ярость.

– В основном она, – ответил Хоган, бросив на страхового агента злобный взгляд. – Я помог ей только в мелочах.

– Помолчи, Джерри, – подала голос Мэг, – ты слишком много болтаешь.

– Если ему хочется, пусть узнает все, – с издевкой ответил Хоган. – В конце концов, он не щадил себя,

зарабатывая нам эти пятьдесят тысяч. Ну вот, теперь ты в курсе дела и можешь со спокойной душой отправляться спать. И чтобы ты не очень обижался, я обещаю купить тебе сигару, если мы еще когда-нибудь встретимся.

Энсон не двигался, напряженно размышляя о чем-то. Наконец он посмотрел на Хогана и спросил:

– Ты говоришь, что полиция подозревала тебя, так?

– Ну, допустим.

– С какой стати?

– Они нашли в спальне мои пальчики. А может, и твои тоже. Но у меня стопроцентное алиби.

Энсон похолодел. Он вспомнил стеклянное пресс-папье Хармаса и понял, что попался. Теперь у них были отпечатки его пальцев. Но зачем тогда Хармас сказал ему, что компания выплатит страховку? Неужели только для того, чтобы он как дурак примчался сюда требовать свою долю?! Он медленно оглядел комнату, вздрогнул, подошел к буфету и открыл дверцу. Мэг и Хоган настороженно следили за ним. «Жучок» стоял в самом углу, за коробкой с кофе. Задняя стенка была просверлена, и проводок от микрофона тянулся через отверстие под ковер, а оттуда к окну. Тот, кто ставил устройство, почти не заботился о том, чтобы замаскировать его.

Энсон спокойно повернулся к Хогану и поманил его пальцем. Тот послушно приблизился. С минуту он молча разглядывал микрофон, потом мелко задрожал. В ту же секунду подошедшая к ним Мэг истерически захохотала.

– Идиотка! – брызжа слюной, завопил Хоган. – Ты думала, что хитрее всех, да?! Ты…

– Заткнись, слякоть, – процедил Энсон, – все кончено. Мэддокс и не думал выплачивать страховку. Он поставил нам капкан, и мы попались. Ему надо было заставить меня прийти сюда и заговорить. Теперь весь наш треп записан на пленку, и можно начинать собираться в газовую камеру.

– Но только не

я! – вскричал Хоган, вытирая со лба пот. – У меня алиби! Они ничего не докажут, я чист как стеклышко! А вы подыхайте, черт с вами!

Мэг повернула к нему бледное, искаженное ужасом лицо.

– Джерри, я сделала это ради тебя, – пробормотала она, как будто ее слова еще могли что-то изменить. – Я тебя люблю…

– Иди к дьяволу, – прорычал Хоган, – и приятеля своего забирай!

Внезапно Мэг заскулила, как раненая гиена, и, бросившись к Хогану, вцепилась ногтями в его бледное, изрезанное морщинами лицо. Энсон смотрел на нее с мрачным торжеством, его ладонь все сильнее сжимала рукоятку «кольта».

Хоган резким движением оттолкнул Мэг и повернулся к двери. Энсон спокойно вытащил из кармана револьвер.

– На, прикончи эту мразь, – сказал он, протягивая оружие трясущейся от страха и ярости женщине. – Терять тебе нечего, а мир станет чуть лучше, когда в нем не будет твоего Джерри.

Хоган резко обернулся в тот миг, когда Мэг, схватив револьвер, взвела курок. Его лицо исказила гримаса панического, животного ужаса. Энсон горько засмеялся.

– Твой великолепный мужчина сейчас наложит в штаны, – сказал он и взял «кольт» из дрожащей руки Мэг. В тот же миг послышался стук в дверь.

– А вот и гости, – безразличным тоном произнес страховой агент. – Хармас, Джонсон и компания. Пойди открой.

Озираясь, как затравленный зверь, Хоган прижался спиной к стене.

– Я, между прочим, к тебе обращаюсь, – спокойно проговорил Энсон. – К тебе, инфузория. Иди и открывай. И вот что я еще скажу вам обоим. Конечно, вы можете попытаться спасти свои шкуры, но это дохлый номер. Вы тут слишком много наговорили, и надеяться вам не на что. Я уверен, что вас отправят в газовую камеру, и не советую строить никаких иллюзий, – он улыбнулся. – А теперь открывайте дверь, пора кончать эту комедию.

Стук повторился, и в следующее мгновение Энсон, не переставая улыбаться, поднес дуло револьвера ко рту. Прогремел выстрел.