К чему приводят девицу… Ночные прогулки по кладбищу

Рассохина Анна

– Ой не знаю… И что-то мне подсказывает, что девчонки знают, где находится Этель.

– Вот видишь, надо просто поговорить с нашими девочками и все разузнать…

– Эльфы тоже это поняли, а теперь подумай, кто будет рядом с нашей дочерью в академии?

Матушка ойкнула, да и я зажала рот ладошкой, чтобы не вскрикнуть, потому что только-только начала понимать, в какую историю мы влипли. Эльфы теперь нас в покое не оставят, а где венец, мы так и не выяснили. Этель хорошо! Смылась в Рудничные горы и горя не ведает! Хотя как сказать – повезло?! Ее любимый предал! Я вздохнула, перевела взгляд и тут же отпрянула –

напротив меня стоял Эльлинир. При свете дня я рассмотрела его. Длинные каштановые волосы шелковистой волной ниспадали до талии, хотелось провести по ним рукой и поиграть тремя тонкими косицами, затесавшимися в этой роскошной шевелюре, открывающей острые эльфийские уши и высокий лоб. Точеное лицо с гладкой фарфоровой кожей, глаза медового цвета. Одно из его влекущих очей было подведено соком эльфийской секвейи. Одна из нарисованных стрелок была направлена вниз, другая – вверх. Таким образом эльфы, находящиеся вдали от Сверкающего Дола, указывали свою принадлежность к Правящему дому. Одет перворожденный был просто: в атласный камзол коричневого цвета и белоснежную рубашку, а его брюки и замшевые невысокие сапоги были черными.

– Барышня, вам никто не говорил, что подслушивать нехорошо? – прервал мой осмотр Эльлинир, а потом с той же ехидной улыбкой добавил: – Извините, что прерываю вас, хоть и вижу, как вас заинтересовала моя персона. Так, может, вы избавите меня от трудностей выбора и добровольно согласитесь стать моей нареченной, а затем и женой?

Его каштановые брови иронично приподнялись. И даже это было сделано очень изящно! От злости я сболтнула первое, что пришло на ум:

– Вашу невесту, сударь, зовут Этель и никак иначе! Я не стану отбивать возлюбленного кузины!

– О! Значит, если бы не было Этель, то ваш ответ был бы положительным? Так ведь, барышня?

– Еще чего! – буркнула я.

– И все же?

Отвечать я не стала, а поспешила войти в библиотеку.

– Нилия?

– Чего не спится? – удивилась матушка.

Следом за мной легкой, неслышной походкой зашел эльф.

– Сударь ир Велаис, солнечного утра! Приветствую вас, госпожа мир Лоо’Эльтариус. – Его поклон был безупречно вежлив, но дальнейшие слова оказались полны прежнего ехидства. – Я вот намедни запланировал с вами дела обсудить. Время, оно, знаете ли, не безгранично, нас Владыка ожидает с новостями. Так вот, пока я добирался до вас, то встретил сию террину в коридоре. Она, видимо, заплутала в отчем доме, и мне пришлось сопроводить ее. И я в очередной раз убедился, как негативно влияют на юные умы ночные похождения в дурной компании.

– Я была с сестрами! – возмутилась я.

Родители с укором посмотрели на меня. Еще бы, такая несдержанность! А ведь предполагается, что я воспитанная барышня из знатной семьи. Впрочем, батюшка с матушкой ограничились предупреждающими взглядами. Несносный эльф продолжал меня рассматривать, а затем изрек:

– Мы с барышней до сих пор не представлены друг другу, а я бы хотел узнать имя предполагаемой невесты.

– Господин мир Тоо’Ландил, мы сегодня устраиваем званый вечер, на котором вы и познакомитесь с нашими девочками, – проигнорировав просьбу перворожденного, ответила маменька.

– Сегодня? – хмыкнул эльф.

– Вы сами сказали, что торопитесь, да и мы не видим необходимости затягивать со знакомством!

– Или вы передумали? – прищурившись, добавил папенька.

– Нет.

Я не передумал, – задумчиво улыбнулся Эльлинир. – К тому же я уже сообщил Владыке, что венец Мирисиниэль найден. И мой сюзерен ждет от меня дальнейших известий.

Родители нахмурились и переглянулись.

– Возможно, вы поторопились с этим известием, ведь венца мы не видели, а девочки могли что-то напутать, – осторожно проговорил батюшка.

Эльф внимательно оглядел обоих моих родителей и ответил, глядя на папеньку:

– Достопочтенный господин ир Велаис, так давайте спросим об этом у вашей дочери.

Родители с неудовольствием посмотрели на него, а затем маменька быстро произнесла:

– Вы извините, сударь, но наша дочь сегодня плохо спала и ей необходимо отдохнуть.

– Да, Нилия, – добавил папенька, – ты иди и будь готова к вечеру.

– Действительно, – съехидничал перворожденный, – террина, вам необходимо отдохнуть, ведь вечером нас с вами ждут танцы, и я не хочу, чтобы вы уснули во время одного из них.

Я возмущенно глянула на него, но окрик родителей заставил меня откланяться и поспешить прочь из библиотеки…

Я в бешенстве топала по своей комнате вперед и назад, туда и обратно, вдоль и поперек. Несносный эльф! Мерзкий эльф! Гадкий эльф! Что еще? Ах да! Этот ехидный взгляд, ехидная улыбка, ехидные слова! Хам! Все они такие! А еще перворожденные! Бедная Этель! Угораздило же ее влюбиться в одного из них! Уж я точно никогда не полюблю ни одного перворожденного!

В моей голове возник план мести! Я выбежала из своей комнаты, мне необходимо было срочно поговорить с Йеной и Лиссой. В коридоре столкнулась с Латтой. Младшая кузина плакала, по щекам текли слезы, худенькие плечики трогательно вздрагивали.

– Малышка, что случилось?

Ответить Латта не смогла, она рыдала. За моей спиной раздалось презрительное фырканье. Я резко оглянулась и столкнулась с ехидным прищуром голубых глаз молодого рыжего эльфа. И тут мне все стало ясно!

– Господин эльф, – ядовито произнесла я, – нет большой доблести в том, чтобы довести до слез ребенка!

– Этот, как вы утверждаете, ребенок только что дерзил мне и упорно доказывал, что ему уже целых двенадцать! Подумать только, целых двенадцать лет!

– Разумеется, ей двенадцать лет! А вот вам, сударь, наверняка уже больше. Шестьдесят, наверное?

Эльф побагровел, казалось, что еще немного – и из остроконечных ушей покажется пар!

– Ой, простите, я ошиблась! Ведь у эльфов совершеннолетие наступает лишь в сорок лет, а вам, видимо, еще нет сорока. Всего лишь тридцать пять, ну или около того. По нашим меркам, это от двенадцати до шестнадцати! Так что вы не старше нас, а ведете себя намного хуже, чем несмышленый пятилетка! – Мне было очень обидно за кузину, и остановиться я уже не могла.

Эльф от возмущения начал заикаться, а я все продолжала:

– Не хотите ли извиниться перед девушкой?

Латта не только рыдать перестала, но, по-моему, и дышала только через раз. Эльф с возмущенным выражением на лице открыл рот. Я же поняла, что пора прятаться, и, схватив младшую за руку, бросилась бежать по коридору. Комнаты Йены и Тинары оказались заперты, зато у рыжей дверь была открыта.

Я вбежала в комнату Лиссы и захлопнула дверь, а затем следом за Латтой запрыгнула на кровать к Лиссандре. Рыжая еще спала.