К чему снится Император? Часть 2
Шрифт:
Выходя от Наполеона III, я был раздражён. Играет, сволочь, роль какого-то рэкетира. 3 млрд захотел на 40 лет, — понятно, что деньги он эти изначально не собирается возвращать. Фактически это плата за будущий нейтралитет в войне, но стоит ли он таких денег. Пока не совсем понятно.
Встреча с султаном Османской империи Абдул-Азизом вышла также напряжённой.
— Мой дорогой султан, рад вас видеть на полях Всемирной промышленной поставки. Я смотрел павильон вашей страны, скажу вам, как на духу, он прекрасен. Мною уже отдано распоряжение о покупке ваших великолепных ковров.
—
— Любезный Абдул-Азиз, вы смотрите на отношения между нашими странами несколько однобоко. Я понимаю, что после войны всегда остаётся налёт недоверия. Но в прошлой войне могу отметить это, русская сторона по большей части защищалась и лишь по случайности отстояла свои позиции. Да, османская сторона потеряла несколько некрупных крепостей, но это видится досадной мелочью на фоне огромных возможностей нашего сотрудничества. Товарооборот, например, между Османской империей и Россией за последние годы увеличился почти в 4 раза. Разве это не является явным показателем возможных дружеских отношений.
— Насчёт торговли, — вы тут правы, Александр. К чему отрицать очевидное. Хотя стоит отметить, нам она представляется несколько односторонней. Мы поставляем вам разного рода сырьё, а вы отправляете его обратно в уже в промышленном варианте.
— Бросьте, уважаемый султан. Вот те же ваши ковры, — нельзя сказать, что это сырьё. Мы покупаем разную продукцию, понятно, что преобладает по большей части её сырьевая составляющая, но таковы реалии экономики. С начала истории существовало разделение труда. На этом основывается любой прогресс.
— Нам картина видится несколько иначе, но спорить не буду. Скажите, Александр, какой у вас вопрос по существу?
— Приятно общаться с деловым человеком. Понимаете, дорогой султан, я не просто так отмечал тот момент, что у нас есть точки для соприкосновения и всё наше непонимание имеет по большей части искусственный характер. В мире присутствуют силы, которые мешают нам прийти к истинному добрососедству. Скажите, уважаемый Абдул-Азиз, как, на ваш взгляд, наши бы страны смогли бы уладить свои разногласия.
— Неожиданная постановка вопроса, Александр. Если Аллах, дал бы мне министров иностранных дел с такими дипломатическими способностями как у вас, то клянусь, Османская империя была бы сильна как никогда. Не думал, что скажу это…ладно мы готовы отозвать свои претензии к Российской империи, но взамен ждём передачи нам восточного побережья Чёрного моря и окончательного отказа от помощи нашим христианским подданным.
— Это значительные требования, любезный Абдул-Азиз. Русское общество крайне негативно смотрит на потерю любых территорий, да и совсем отказываться от помощи христианам…
— Аллах видит, всё не так. Восточное побережье Чёрного моря — это наша территория. Российская империя бессовестно её захватила.
— Не совсем так, уважаемый султан. На мою жизнь покушались не христиане, а революционеры-атеисты. Они отрицают наличие бога, и, возможно, от этого совершают столь ужасные вещи. Насчёт территорий, — я услышал вашу позицию. Мне требуется обдумать это предложение. Ещё раз благодарю вас за согласие встретиться. Могу вас заверить, что Российская империя будет всегда стремиться жить в дружбе со своими соседями.
Встречи с английским премьер-министром Гладстоном Александр решил не искать. Именно Британская империя являлась инициатором создания антирусской коалиции. Речь шла об экономическом лидерстве в мире, и путей соприкосновения русский император просто не видел. Англии необходима была кровопролитная, разрушительная война для общего ослабления России. Пытаться найти точки соприкосновения в этих обстоятельствах было бы не только показателем откровенной слабости, но и могло спровоцировать на форсирование начала военных действий.
Оставался ещё один крупный антироссийский участник — Пруссия. К этому времени данное государство уже завершило военную реформу, армия её была перевооружена и прошла необходимую подготовку. Столкновение России с прусскими войсками было крайне нежелательно. Надо было любым путём добиться вывода этого участника из состава антирусской коалиции.
— Мой дорогой брат Вильгельм, безмерно рад вас видеть.
— Взаимно Александр. Нечасто нам доводится встречаться. Вы прямо помешаны на внутренних делах Российской империи.
— Что есть, то есть. Не поспоришь. Я человек миролюбивый, — сами понимаете. Россия — огромная страна, недавно ещё приобрели Канаду. Надо развивать собственные земли. У нас ведь даже колоний нет.
— Но всё же стоит интересоваться внешними делами, иначе бывает так, что можно остаться в изоляции, — усмехнувшись сказал Вильгельм.
— Есть такая проблема, каюсь. Многие мне на это пеняют. Говорят, что я первый русский правитель, который сосредоточен на внутренних делах, а не на внешних. Но как тут быть? В стране накопилось слишком много проблем, — на внешние проблемы в полной мере не хватает сил. Тем не менее в своё оправдание скажу, что я всегда внимательно слежу за всеми европейскими делами. Хочу поздравить Пруссию в победе над австрийцами. Разгром противника при Садовой — на данный момент может считаться вершиной военного искусства.
— Благодарю Александр. Наша армия действительно поднялась на новый уровень, но поверьте силы на это были затрачены колоссальные.
— Скажите, дорогой Вильгельм, каковы ваши планы на развитие Пруссии?
— Тут никакой тайны нет. Сами все понимаете. Нас интересует объединение всех германских земель под эгидой Пруссии, но на данный момент мы пока не форсируем наше устремление.
— Весьма напрасно. Российская империя могла бы поддержать Пруссию в её желаниях. Как я понимаю, вы встречаете в своих планах некое противодействие со стороны Франции…