К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена
Шрифт:
– Почему твой нынешний проект так для тебя важен?
– Потому что он последний в Верхнем мире, мышонок, – спокойно признался черт. – После него я рассчитываю вернуться домой.
Я резко выдохнула и отставила бокал.
– Спустя тридцать лет?
– Именно так, Олеся. Проект «Возвращение блудного сына». Таков мой план, – он криво улыбнулся. – Я и так здесь слишком задержался.
– И ты… уйдешь насовсем? – голос отчего-то дрогнул.
– Полагаю, что да. В твоем мире есть свое очарование… – Дар перегнулся через стол, протянул руку к моим волосам и заправил прядь
– Но…
– Я тридцать лет искал способ вернуться. И, наконец, нашел. Я не передумаю.
– Понимаю, – быстро кивнула я и уткнулась глазами в пустую тарелку.
Почему-то мысль о том, что черт завершит проект и улетит обратно в свой мир (Или уедет? Или попросту провалится сквозь землю? Как вообще туда попадают?) вызывала грусть. Я не знала, как оно, там. Но все же хотелось думать, что у нас наверху лучше. Не зря же Дар так любит смотреть на солнце.
А ведь меня должно было обнадеживать, что миндальная барышня ошиблась! Что мой контракт не вечен. Но почему-то не обнадеживало.
Говорят, что привычка формируется двадцать один день. Так вот, у меня она, кажется, сформировалась.
Чертова привычка!
Кот под столом подозрительно закряхтел, заерзал и… отошел бочком, оставив под моими ногами сомнительного вида лужицу. Я удрученно охнула.
– А ты думала, он будет ходить на унитаз и смывать за собой? Я предупреждал: грязь, беспорядок… – перечислял черт, ехидно заглядывая в мою недовольную физиономию.
– Я слышала, что некоторые коты умеют. Не смывать, конечно… Но на унитаз. А ты не можешь его научить?
– Собственным примером? Боюсь, у нас разная физиология, – хохотнул Дрейк, встал и ушел в ванную. И вернулся через полминуты с тряпкой, которую с издевательской ухмылкой вручил мне. – Давай.
Он сложил руки на груди и оперся лопатками о стену, предвкушая полюбившееся зрелище в новых декорациях. В том смысле, что лужи после кота я тут еще не вытирала.
Я послушно опустилась на пол. Пушистый негодник стоял неподалеку и с флегматичным любопытством взирал на мою коленно-тряпочную позу. Кажется, в этот миг он потерял ко мне остатки уважения.
– Ты мне дорого обходишься! – прошипела в наглые желтые глаза.
– Миауу, – равнодушно ответил кот.
– Иди к черту!
Тот послушно поднял свой мохнатый зад, продефилировал вразвалочку и упал в ногах Дрейка.
А он соображает…
***
Пока я домыла посуду, за окном окончательно стемнело. За этим неинтересным процессом черт наблюдать не стал, оставив меня в компании мочалки и рыжего пуфика.
Когда я вошла в гостиную, сразу отметила, что дверь спальни Дрейка приглашающе приоткрыта. Из тонкой щели лился неяркий свет ночника. Кого именно из нас двоих приглашали, осталось неизвестным. Но кот первым решил, что его. И бодренько потрусил к светящемуся проему. Наглая морда!
Послышалось недовольное ворчание, шорох и возня. Что-то шлепнулось на пол. Но звука поджаренного кота не расслышала, а значит, пройдоха остался цел и невредим. И, что особенно несправедливо, по-прежнему находился в запретной для меня спальне.
Очередная возня и ворчание намекнули,
Я, как была, в домашнем спортивном костюме завалилась на родной коврик и возмущенно ткнулась щекой в подушку. Вот ведь мохнатый эгоист! Тоже выбрал, где удобнее… И теплее… И приятнее пахнет…
Чертов кот!
Теперь уже точно чертов.
Вот пускай сам за ним лужи и вытирает!
Ну вот как, как можно было выбрать из страшного Демона Ада и милой, ласковой меня – Дрейка?
Я провертелась еще полчаса, так до конца не разобравшись, чем раздосадована больше. Тем, что меня не выбрал кот? Или тем, что меня не выбрал черт? Или тем, что эти двое спелись и оба меня проигнорировали? В любом случае, было чертовски обидно!
Глава 16
Утром, с рыжим предателем под мышкой, я начала обход квартир. Почти час я перемещалась с этажа на этаж и предъявляла жильцам наглую морду, в надежде, что кто-нибудь ее опознает. Но все открещивались от толстяка.
Наконец, на седьмом этаже мне повезло. Дверь открыл пожилой мужчина, пристально посмотрел на пройдоху и признал в нем кота соседки напротив. В ее квартиру я барабанила почти десять минут, когда наконец послышались шаркающие шаги.
– А… Этот… – фыркнула не больно-то радостно старушка, отпихивая пяткой еще парочку мохнатых постояльцев. – Я уж надеялась, насовсем убег… Тебе не надо? Отдаю.
Я отчаянно замотала головой. Утром, сделав невинный вид, мол, он вовсе и не спал с кошаком в одной постели, Даррел напомнил мне про шерсть, которой не должно остаться до вторника. Вместе с ее носителем. Собственно, черт и выставил нас обоих за дверь сразу после рассветного кофе и сказал, что обратно впустит только меня. Демон! Так что я, устав за этот час скитаться по этажам, вбросила недовольно мяфкнувшего толстяка в квартиру старушки и поспешила ретироваться.
Дома выяснилось, что Дрейк блефовал. Он давно ушел и вовсе не караулил дверь, охраняя вход.
Зазвонил телефон. Номер был неизвестным, но я ответила.
– Лесь… Это я, – с заминкой произнес Валькин голос. – Мы улетаем в Лондон завтра утром. Джад хотел с тобой поговорить… И вот… Я звоню. Ты можешь подъехать? Мы гуляем на Патриарших.
Сбивчивый тихий голос напугал меня до дрожи. Оделась я, как пожарный, за двадцать секунд. И понеслась к метро. Буквально через полчаса я вывалилась из вагона на «Маяковской», сметенная толпой москвичей и гостей города.
…Мощную фигуру Джада я увидела сразу. Он стоял с бумажным стаканом кофе и из-за солнечных очков наблюдал, как Валька бегает за Ваней по дорожкам у пруда. Они хохотали. При моем появлении скулы викинга напряженно сжались, но тут же расслабились.
– Олеся.
– Мистер Вайлд, – вежливо кивнула в ответ. В конце концов, никогда не поздно начать знакомство с чистого листа.
– Цела? – он снял очки и оценивающе глянул на мою бровь. – Я не успел среагировать, прости. Ты появилась между нами словно из воздуха.