К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена
Шрифт:
– Еще и немая, судя по всему?
– Зачем же немая? – не поняла я. – Обычная… с голосом.
– Все мои женщины, которые обычные и с голосом, имеют привычку очень шуметь, – он игриво поднял бровь. – Как правило, они кричат мое имя или возносят хвалу создателям. Или и то, и другое. Ты бы услышала.
Я поперхнулась от такого откровенного хвастовства. Хвалу создателям!
Ну вообще!
– И как теперь быть с Рогозиным? У меня завтра занятия. Его занятия! – я округлила глаза от ужаса, только сейчас в полной мере оценив перспективу
– Завтра ты на занятия не идешь.
– Что?! Нет, у меня пятый курс, зачеты, практика… Я не…
– Олеся! – прикрикнул Дар, поднимаясь с пола и утягивая меня наверх за собой. – Давай поиграем в непривычную нам обоим игру. Вдруг понравится, а?
– В к-какую?
– В ту, в которой я говорю, как лучше сделать, а ты меня слушаешься, драный нефилим!
– Ах… в эту…
– В эту, в эту, – закивал Дар, не отрывая от меня взгляда. – Так вот: завтра ты в университет не едешь. И послезавтра тоже.
Глава 18
Игра Дрейка оказалась не такой уж и плохой. Было чертовски приятно доверить кому-то решение собственных проблем и просто… послушаться.
Я мышкой просидела в квартире до самого вечера, не высовывая нос даже в коридор. Ни в университет, ни к дипломной работе меня совершенно не тянуло. Для собственного успокоения я намывала тряпочкой паркет, напевая недавно услышанную по радио песню, намертво завязшую в голове. Монотонный ручной труд умиротворял.
Черт объявился немногим после семи и с довольной ухмылкой оглядел блестящую квартиру. Такой лоснящийся паркет вполне мог быть в каком-нибудь дворце.
– Закажем пиццу? – с кресла предложила я.
Дар медленно помотал головой и кивнул на белый бумажный пакет, болтавшийся в руке. Я заинтригованно поднялась, подошла и сунула нос внутрь. Ничего интересного. Ни каракатиц, ни вина. Обычный бумажный сверток. Не еда. В животе расстроенно булькнуло.
– С некоторых пор я боюсь оставлять тебя одну по вечерам, Олеся, – пояснил Дар. – Поэтому сегодня ты идешь со мной.
– Что? Не-е-ет… – я яростно закрутила головой.
Смотреть, как он обхаживает в клубе всяких сладких атташе, выше моих сил!
– Сегодня у меня другая работа. Попробуем решить проблему переговорами… – не слишком уверенно объяснил он. – К тому же, давно пора заняться твоим просвещением.
Мне в руки сунули пакет и удалились в спальню.
Каким таким просвещением?
В пакете, за тонкой бумажкой, обнаружилось платье. Очень длинное и очень красное. Без каблуков мне точно по самые пятки будет.
– Надевай, мышонок. Мы опаздываем, – крикнули из приоткрытой двери.
М-да.
Я заперлась в ванной и получше изучила лоскут ткани со всех сторон. Ткань плотная и непрозрачная, вроде шелка. Подол струящийся, вырез – почти приличный, но с намеком на кокетство… В таком только «Оскары»
Роскошное.
Такое требовало идеального тела и ухоженной кожи. А у меня даже приличного крема в последние годы не водилось. Все сразу поймут, что эта вещь на мне оказалась случайно.
– Все у тебя хорошо. Надевай давай, – выкрикнули сердито и для острастки стукнули кулаком в дверь ванной.
Я пискнула и стала послушно стягивать домашний костюм. У нас ведь игра. Надо просто смириться и подчиниться.
Хорошо, хоть подходящее кружевное белье для такого случая у меня имеется. Благо, запаслась в сытые годы. Остатки былой роскоши, бережно хранимые в отдельном ящичке. Вот это, красное, вполне подойдет… Совсем неприличное, тонкое и почти невесомое. Ну так никто и не увидит же?
Что-то глухо шмякнулось о дверь. Кажется, чертов лоб. Послышался сдавленный стон. Ушибся?
– Ты там живой? – обеспокоенно поинтересовалась я, натягивая новые трусики и крутясь вокруг зеркала, сворачивая шею и пытаясь рассмотреть нижние девяносто.
А ведь красиво. Даже жалко, что никто не увидит.
– В некотором роде, – прохрипел черт в дверное полотно.
Совет носить красивое белье под обычную скромную одежду мне дала мама. При поступлении на первый курс я сильно тушевалась: я трудно привыкала к новым местам, плохо адаптировалась. И вот, чтобы побороть неуверенность в себе, стала натягивать под строгую юбку-карандаш откровенные трусики. Никто их так никогда и не увидел. Разве что Антон, но едва ли он что-то там разобрал среди ночи, согнутый в три погибели на заднем сидении авто.
Вот и сейчас мне нужен был заряд уверенности. Потому что такое платье и такой спутник – оба невыносимо привлекательные и породистые – обязывали.
Я заплела волосы в аккуратный пучок и заколола шпильками. И, наконец, вышла из ванной на адский суд. И куда мы идем просвещаться?
Черт, с выражением полнейшей обреченности на поросшем щетиной лице, стоял у противоположной стены. В белой рубашке, черном распахнутом пиджаке и даже при галстуке.
– Распусти, – хрипло приказал он, глазами блуждая совсем не в области головы. Я даже с трудом поняла, что он про волосы.
***
Еле затолкала себя и платье в черный седан. Надо признаться, не без помощи черта, ладони которого так и норовили пощупать и погладить меня в самых неожиданных местах. Стряхнув его наглые пальцы со своих щиколоток, я щелкнула ремнем безопасности и изъявила готовность ехать… куда-то.
– Место, в которое мы направляемся, – вроде нейтральной территории, – соизволил пояснить Дрейк, выворачивая руль. – Именно там заключаются договора между Ангелами, Демонами, Хранами и иными «гостями» Верхнего мира. Наводятся мосты, протягиваются руки помощи, обсуждаются поправки к законам… Этакие «кулуары власти». Низшие и падшие туда не ходят, для остальных дверь всегда открыта.