К черту мамонтов!
Шрифт:
— Блин! — завопил он, стараясь перекрыть грохот. — Ну вы даете! Год тренировались? Или вообще профи?
«Лиля» показала ему средний палец.
— Наташенька, — сказал «Генадий», утирая со лба пот, — я не знаю, выиграем мы или нет, но ты точно прелесть! Оставайся в нашей команде.
— Пора сфоткать наши счастливые лица, — объявила Нийя, подбрасывая в воздух минидрона. — Пока не объявили результат.
Четверка приняла позы, в которых «тридцать восьмые» чаще всего оказывались на фотографиях, а Наташа просто застыла рядом как была, растягивая губы в улыбке.
Пока
— А можно мы с вами сфоткаемся?
Юг и Генадий молча обняли другую четверку с обоих сторон. Девчонки взвизгнули и, протестующе замахав руками, запищали:
— Мы хотим с Наташей!
— Ну, конечно! Будем все вместе с Наташей! — пообещала Лили, вталкивая Наташу между девчонок.
Через мгновение она обнаружила себя зажатой со всех сторон, и успела подумать, что надо бы тоже принять какую-то особенную позу, как ослепительная вспышка ударила по глазам. Перед глазами поплыли темные пятна. Давление и чувство тесноты исчезло. Кто-то на разные голоса щебетал спасибо, но Наташа никак не могла их разглядеть. После нескольких попыток проморгаться, она закрыла лицо руками. В этот момент динамики ожили:
— Жюри приняло решение. В конкурсе лучшего стилла с персонажем первой линии победила команда «Стилл тридцать восемь Арабелла» Победители приглашаются на сцену!
Повисла тишина. Потом кто-то, возможно, это была «Нийя», крикнул:
— Это же мы!
Кто-то схватил Наташу в охапку сильно сжал, так, что ей показалось, будто ее раздавят. Ее обняли и закружили, и тогда она отняла руки от лица.
«Лиля» и «Нийя» отплясывали какую-то невообразимую джигу. «Юг» встал на руки и рухнул бы на них, если бы «Гена» не поймал его за штанину. Сам он при этом вопил что-то нечленораздельное, смахивающее на гимн, из которого можно было угадать только слова «мы» и «чемпионы».
— Наташка! — крикнула ей в лицо «Лиля», не прекращая выделывать дикие па. — Наташка! Мы победили!
А она неподвижно стояла, чувствуя, как внутри нее возится гаденький зубастый червячок. Вот сейчас они выйдут на сцену, и все наконец-то поймут или узнают, что она как раз та самая Наташа, которую она якобы изображала.
Когда первая буря эмоций улеглась, администратор показал на уже знакомую лесенку объявив, что их ждут.
Четверка двинулась вперед, а Наташа хотела тихонько отшагнуть в сторону, дескать, к ней это не относится. Она хотела затеряться среди толпы и до нужного момента отсидеться в баре, но невесть откуда взявшийся человек с неброской внешностью мягко взял ее за руку и повел за остальными.
Выход на сцену вызвал новую волну хлопков и выкриков.
Возле четверки материализовался конферансье с улыбкой, достойной рекламы стоматолога. Жестом фокусника он извлек из воздуха веер из пяти пластиковых карточек, и протянул его победителям. Мини-дрон закружил возле, то заглядывая в лица, то зависая возле карточек.
— Поздравляю! —
Новая волна аплодисментов. К выкрикам имен элестов тридцать восьмого добавилось имя Основательницы.
«Элесты» на сцене расхватали билеты. В руке ведущего остался только один.
Наташа рассеяно смотрела как «Геннадий» заталкивает свою карточку в карман, застегивая его на молнию, как «Нийя», прежде чем спрятать, прижимает к груди, как «Юг» целует свой приз, и «Лиля» машет билетом над головой.
— Наташа, берите, — ведущий придвинулся к ней вплотную. — Это ваше по праву!
— Нет, — рассеяно сказала Наташа. — Мне не к чему, — продолжила она уже тверже. — Я такая, какой хочу быть. Дарить мне за это ничего не нужно.
Когда она это говорила, у нее было странное ощущение, будто, хоть слова выходят из ее рта и звучат ее голосом, слышит она их откуда-то со стороны. Это казалось странным. Наташа успела удивиться и подумать, что, пожалуй, загнула что-то сложноватое, и если ее кто-то спросит, что она такое хотела сказать, то ей придется что-то сочинять и отвираться. А, судя по тому, какая тишина наступила возле сцены, кто-то что-то обязательно спросит…
Издалека, со стороны стадиона, едва доносилась музыка, развлекающая участников перед началом тренинга. Снова скрипели песчинки под чьими-то подошвами. Из-за толпы слышался шелест волн.
Кто-то хлопнул в ладоши. Раз, другой, третий. Ладони бились все чаще. К ним присоединились еще и еще, постепенно собираясь в шквал аплодисментов.
Конферансье восстановил сползшую с лица улыбку и повернулся к дрону.
— Ребята, приз ваш! Билет принадлежит вашей группе! Вы можете сделать с ним, все, что пожелаете! — объявил он, всовывая билет в руку «Югу». — Удачи!
Наташу уводили со сцены, плотно обхватив со всех сторон, будто боялись, что она поскользнётся на лестнице и разобьется, подобно детскому персонажу. Они так и шли молча обнявшись, мимо онемевших проигравших соперников и зрителей, пока не оказались на сравнительно свободном пятачке. Только тогда ее выпустили, встав вокруг нее.
— Спасибо, — сказала «Лиля». — Ты охрененно выступила! И что, действительно не возьмешь билет?
— Отдайте вашей Наташе. На тренинг можно и со сломанной ногой доковылять. Думаю, она будет счастлива.
— Это щедрый подарок! Тебе точно не нужно? Всегда есть кому подарить. Или продать.
— Нет. Мне не нужно. Я настоящая Наташа. Мне сегодня Лиля предлагала с ней полететь на вечеринку элестов с основательницей. Я отказалась.
Повисла пауза. Фанаты переглянулись. «Геннадий» ткнул в бок «Юга» и кивнул. «Нийя», уставившись на Наташу, некоторое время хлопала глазами, видимо, думая о чем-то. Придя к какому-то выводу, сказала: