К черту в гости

Кораблев Артем

Ведь они в первый раз протоку в лесу нашли, а с реки вход в нее найти трудно. Так Костян говорил.

— Костян, Костян, где он, твой Костян, — бубнил Вовка.

— Где ты камыши увидал? — догнала его отставшая было Наташка.

— А это что? — Вовка махнул за осоку.

— Это тростник.

— Ну, значит, в тростнике искать надо, какая разница?

— Я сказал, будем плясать от печки, — повысил голос Димка.

— Ну пляши, пляши, — опять забубнил Вовка. — Балерун из Большого театра.

Препираясь, они вышли из осоки. Перед ними лежала знакомая отмель серого песка с

круглыми великанскими головами валунов.

— Шеста не вижу, где шест? — выкрикнул шедший впереди Димка.

Наташка, обгоняя Вовку и Егора, поспешила к нему.

— Вон они! — радостно закричала Наташка. — Не надо искать протоку.

У места их старого кострища, там где Сема установил шест с запиской, сидели двое. Один в пятнистой маскировочной куртке.

— Стой! — попытался ухватить Наташку за рукав Димка, но она уже неслась во весь дух к сидящим у костра людям.

— Сема! Сема! — кричала Наташка. — А где же… — она остановилась как вкопанная.

От костра поднялся высокий широкоплечий человек в маскировочной куртке, но это был не Сема. Тонкие губы на его скуластой небритой физиономии с коротким тупым носом растянулись в неприятную улыбку.

«Все. Это бред, или, как говорит Женька, глюки», — подумал Серега, увидев у себя перед носом буханку. Он сел и протянул к хлебу руку. Буханка оказалась настоящей. Серега схватил ее и принялся жадно есть. Остановился, съев уже половину. В этот момент его посетила мысль: «А как же остальные?» Ему сразу стало стыдно, что он уже съел так много. Хотя хотелось еще, Серега спрятал оставшийся хлеб за пазуху и задумался, что же ему делать дальше.

Но мысли не шли в отяжелевшую голову, он понял, что должен полежать и переварить этот ниспосланный ему Богом обед или уже ужин. Он повалился на спину и уставился в небо, а точнее в закрывавший его туман.

Серега действительно хотел только полежать, но скоро заснул на полный впервые за три дня желудок. Сон был глубокий и без сновидений, будто в яму провалился. Сколько Серега проспал, осталось для него загадкой, потому что, когда он открыл глаза, вокруг все по-прежнему было затянуто ровным одинаковым туманом. Серега не сразу понял, где он и что он тут делает, только на душе у него отчего-то было очень тревожно. Окончательно проснувшись, он понял отчего: его разбудил тот самый таинственный звук, которым страшилище оповещало о своем появлении. Только Серега никак не мог решить с полной уверенностью: приснился ему странный пугающий звук или это плод его тяжелого сна.

— И здесь от него нет покоя, — пробормотал Серега. Он опять достал из-за пояса пистолет и пошел в глубь суши. Туда, куда наверняка ушел Сема.

Этот путь уже был ему немного знаком. Правда, почти на ощупь, первый раз они с Женькой тоже проделали его в полном тумане.

«Главное, никуда не сворачивать», — говорил сам себе Серега. Так он дошел до входа в блиндаж.

Серега прислушался. Ни звука. Тяжелая металлическая дверь плотно прикрывала вход в бетонное убежище. Что там скрывается сейчас за этим листом металла? Может, связанные Женька и Сема? Или они у неизвестного Лешего? По крайней мере часовых нет. Если они внутри, у Сереги будет преимущество внезапности.

И все-таки он медлил и не решался открывать тяжелую дверь, за которой его подстерегала неизвестность.

— Кху-кху, — послышалось из тумана.

— Тьфу, черт, — Серега с силой рванул на себя дверь.

Дверь отворилась медленно, но легко. С трудом пробивающийся сквозь туман рассеянный свет слабо осветил внутренность блиндажа через дверной проем. Там никого не было.

Это даже обрадовало Серегу, что блиндаж пустой. С чувством облегчения он шагнул внутрь и споткнулся о какой-то громоздкий предмет, которого в прошлый раз тут не было. На настланном из досок полу стоял металлический короб.

«Да это же грибника! — обрадовался Серега. — Ну-ка глянем, что он там носил». К его великой радости, короб оказался полон еды. Перебирая банки тушенки и круглые буханки, Серега вовсе позабыл об осторожности, о том, что дверь сзади него открыта и тыл доступен нападению страшилища, а возможно, и оставшихся на острове бандитов. Вспомнил он об этом тогда, когда кто-то заслонил собой свет.

Позади него кто-то стоял. Больше того, этот кто-то бряцал оружием, наверняка оружием, иначе что же это за тихий лязг металла о металл? Не разгибаясь, Серега нащупал рукоятку «вальтера» за поясом. Сейчас он резко развернется, выбросит руку вперед и выстрелит в заслонившего дверной проем.

— Лыка? — услышал он Костин голос. — Ты тут откуда?

Глава XVIII БЕЗ ЕДИНОГО ВЫСТРЕЛА

Тихое туманное утро незаметно сменило белую ночь. И все же все четче проявлялись контуры ближайших деревьев. Низкое карельское солнце понемногу побеждало туман. Влажные куртки путников курились парком, словно из бани. Женька шагал за Лехой. Теперь уже он замыкал шествие. Сема больше не опасался атаки с тыла, а потому сам шел впереди. Места окружали знакомые. Вот миновали вешки, теперь отсюда до поляны с землянкой мертвеца рукой подать. Переход в обход болота приближался к концу.

Когда осталось преодолеть последние пятьдесят шагов еловых зарослей, Семен жестом велел всем остановиться.

— Ждите здесь, — прошептал он, — я схожу посмотрю, как там.

На прощание он усадил пленного на землю, лишний раз показал ему кулак и нырнул под еловые лапы.

Довольно скоро Семен вернулся, вернулся с шумом, не соблюдая осторожности.

— Ну что? — с надеждой в голосе спросил Женька.

— Нет никого, — кратко ответил Семен.

— А в землянке?

— Ив землянке нет.

— Когда ж вы успели вырыть? — удивился Антон. — Шустры.

— Чего успели вырыть? — не понял Женька.

— Землянку.

— Да никто ее не рыл, она там и была. В нее Костян провалился.

— Понял, Антон, — нашел в себе силы пошутить Сема, — ты ушами хлопал, а мы в этой землянке Янтарную комнату нашли.

— Будет врать-то, — почти поверил Антон.

— Это ты врешь, а мы шутим, — сердито прервал его Сема. — Пошли на поляну, место встречи назначено там.

— Действительно землянка, — удивлялся Антон, заглядывая в яму. Ему было трудно сохранять равновесие со связанными за спиной руками. — Это чья же?