К чести России (Из частной переписки 1812 года)
Шрифт:
Д. П. Трощинский - М. И. Кутузову.
26 сентября. Полтава
...> Боже мой! До какого по несчастию дожили мы времени! Кровь на сердце запекается, когда помыслю, что ни мужественное многочисленное воинство, ни вождь, состарившийся на бранях и многократно победою увенчанный, не могли заградить ворот Москвы кровожадному врагу, неслыханно счастливыми случайностями водимому и убеждающему даже и самых недоверчивых людей в том, что несбыточному верить должно... Но зачем предаваться унынию?.. Вы еще живы, дух российский еще жив и в сердцах соотечественников наших воспламенится несчастием, как бурею искра в погасающем пожаре. Сия надежда утешает меня и ободряет совещать[ся] с вами о спасении престола и Отечества. С доверенностью предложу вам мои мысли: главнейшая есть та, что сила народа нашего велика, что враг в средине нашего царства, зачем же медлить ополчить весь народ? Государь 18 июля(54) думал, что довольно части оного для отражения врага. Он пощадил общее рвение и подовольствовался частию жертвы, оным предложенной. Событие доказало истину, что не всегда милосердие венчается достойною наградою, что должно иногда с сжатым сердцем и с твердостию
P.S. Курьеры ваши часто чрез Полтаву и Лубны переезжают. Вспомните иногда, что близ них живет душевно вам преданный, которому каждая строка ваша будет драгоценна, доказывая, что вы его еще не забыли. ...>
С. Н. Марин - М. С. Воронцову.
27 сентября. Тарутино
Ты бранишь меня, любезный Воронцов, что я не пишу к тебе, но скажи, как мог я иначе писать, как не чрез курьеров? Ибо, благодаря обстоятельствам, и Москва наша - за границей, и почты все - к черту. ...> Армии наши соединены, и вторая исчезла вместе с своим начальником, но и первая без командира, ибо Михаила Богданович за болезнью получил высочайшее повеление от армии удалиться, следовательно, мы как овцы без пастыря. Ермолов не хочет служить или, лучше [сказать], не хочет быть начальником генерального штаба, да и имеет все права. Представь себе, что здесь никто ничего не знает. Отряды ходят и рапортуют прямо Коновницыну и ни слова в дежурство, как будто чужой армии. Часто кричал ты, что у нас беспорядок, но я мог тебе дать отчет всякую минуту, где какой казачий пост находится, здесь же, напротив, целые полки неизвестны.
Несмотря на все это, каждый день таскают пленных, и с тех пор, как мы оставили Москву, взято около 10 тысяч, а может, и более. Мужики бьют их без милосердия. Наши партии живут на Можайской дороге, и недавно один офицер со ста человеками сборного войска взял б пушек и сжег [артиллерийский] парк. Галлам очень худо, и они присылали Лористона (55), который жаловался на наших мужиков и очень был огорчен, когда светлейший отвечал ему, что мир с ними не в силах заключить и государь, ибо война сделалась народной. Ответы князя были очень хороши, и кажется, что поворотили нос мерзкому Бонапартию. ...>
Д. С. Дохтуров - жене.
29 сентября. [Тарутино]
Мы стоим уже несколько дней на одном месте довольно покойно. Неприятель нас не беспокоит, и везде приметна слабость его. Всякий день мы у него берем более двухсот в плен, не теряя ни одного человека с нашей стороны. Он так далеко забрался, что ему очень трудно будет отсюда вырваться. Ты мне пишешь, друг мой, что желаешь приехать ко мне, я сам сего от всего сердца желаю, но по несчастью теперешние обстоятельства сему препятствуют. Во-первых, как тебе сюда приехать? Кроме беспокойствия, я страшусь, чтоб ты не была встревожена на дороге какими ни есть слухами пустыми. И сверх сего, мы не уверены ни на одном месте остаться долго, то куда ты приедешь? Я же не могу сам далеко отлучиться. Подожди, душа моя, и если будет способное время для свидания нашего, я тотчас к тебе пришлю кого-нибудь из моих адъютантов. ...> Дай, боже, только, чтобы эта проклятая война скоро кончилась, и помоги нам бог опровергнуть нашего злодея. Представь себе, друг мой, что еще за Смоленск никто не получил награждения. Я, право, не в претензии на награждения, но жаль, что мои подкомандующие по их заслугам ничего не получили, кроме нескольких офицеров, да и то не очень справедливо и все по протекции.
М. И. Кутузов - дочери и зятю.
1 октября. На Калужской дороге
Парашинька, мой друг, с Матвеем Федоровичем(56) и с детьми, здравствуй! Я, слава богу, здоров. Стоим уже более недели на одном месте и с Наполеоном смотрим друг на друга,- каждый выжидает время. Между тем маленькими частями деремся всякий день и поныне везде удачно. Всякий день берем в полон человек
Верный друг Михаила Г[оленищев]-Ку[тузов].
В Рязани можете быть спокойны, к вам никакой француз не зайдет.
Г. С. Волконский - дочери.
2 октября. Оренбург
Три дражайшие ваши, матушка, сердечный друг, княгиня Софья Григорьевна, грамотки я получил к искреннему моему утешению. Благодарю вас, голубушка, за оные чувствительнейше и поздравляю с кавалером Георгиевским(57). Сам поздравляю героя с отличным украшением. Мужество и храбрость россиян везде покрыты славою. Больно только русскому сердцу, что неприятель занял Москву, привел ее в ужаснейшее положение. Да подкрепит всевышний оружие наше на истребление и конечную гибель врагов!
У меня здесь новостей никаких нет. Многочисленные полки иррегулярных войск отправлены в армию. Все идут с охотою на защиту Отечества. ...>
С. Н. Марин - неизвестному.
2 октября. Тарутинский лагерь
...> От Красной Пахры отступила армия к Воронову и потом к Тарутину за реку Нару, где по сие время обретается. Граф Растопчин до Тарутина следовал с армиею, когда же кончилась Московская губерния, то он поехал, как сказывал сам, в Ярославль. Оставляя Вороново, граф Растопчин своими руками зажег дом свой и истребил пламенем всё к дому принадлежащее строение, оставя в церкве послание к французам, которым упрекает их за разорение Москвы и земли русской. Несколько времени зарево пылающей Москвы освещало темные осенние ночи. Выходящие оттуда жители сказывали, что большая половина превращена в пепел. Зло сие кончилось для нас полезно, ибо с домами вместе сгорели запасы, и неприятель остался совершенно без продовольствия. Доказательством сему служить может то, что выходящие из плену наши солдаты сказывают, что их заставляют молоть муку из заграбленного по селениям в зернах хлеба. Теперешнее положение нашей армии имеет все выгоды. Точка, нами занимаемая, от натуры хороша и укреплена искусством так, что неприятель не осмелится напасть на нас и нарушить нашего спокойствия, которое нужно для образования вновь поступивших людей, между тем как наши партии, беспрерывно беспокоя неприятеля разъездами, все дороги от Москвы к губерниям лежащие, особливо же Боровскую и Можайскую, с сих дорог беспрестанно присылают в главную квартиру пленных сотнями. И если считать с убитыми нашими партиями и крестьянами, то урон неприятельский день в день можно полагать более пятисот человек в сутки.
Продовольствием армия наша снабжена по 1-е ноября, неприятель же, лишенный всех способов [снабжения], терпит во всем недостаток, питается лошадьми и не имеет в виду получить хлеба ниоткуда. Крестьяне, оживляемые любовью к родине, забыв мирную жизнь, все вообще вооружаются против общего врага. Всякий день приходят они в главную квартиру и просят ружей и пороха. То и другое выдают им без малейшего задержания, и французы боятся сих воинов более, чем регулярных, ибо озлобленные разорениями, делаемыми неприятелем, истребляют его без всякой пощады. Сие приносит двойную пользу, потому что уменьшает число войск вражеских и потому что лишенный продовольствии неприятель не осмеливается посылать своих мародеров в ближайшие к нему селения иначе как большими отрядами, которые старанием казаков всегда бывают перехвачены или побиты. Если бы я хотел описывать все случившиеся происшествия в окружных селениях и какие способы употребляют добрые, но раздраженные наши поселяне к истреблению врагов, то бы никогда не мог кончить. Не могу умолчать о поступке жителей Каменки. 500 человек французов, привлеченные богатством сего селения, вступили в Каменку. Жители встретили их хлебом и солью и спрашивали, что им надобно? Поляки, служивши переводчиками, требовали вина. Начальник селения отворил им погреба и приготовленный обед предложил французам. Оголоделые галлы не остановились пить и кушать. Проведя день в удовольствии, расположились ночевать. Среди темноты ночной крестьяне отобрали от них ружья, увели лошадей и, закричав "ура!", напали на сонных и полутрезвых неприятелей. Дрались целые сутки, и, потеряв сами 30-ть человек, побили их сто, и остальных 400 отвели в Калугу. В Боровске две девушки убили четырех французов, и несколько дней тому назад крестьянки привели в Калугу взятых ими в плен французов. Сейчас, в то время, как я пишу сие, привезен французский офицер, который сказывает, что у них уже не очень охотно как офицеры, так и солдаты ходят на фуражировку партии наши набили им оскомину.
Между партизанами нашими более всех отличается артиллерии капитан Вагнер (58). Он начал тем, что пошел в Москву и в числе господских людей получил пашпорт от французского начальства. С сим пашпортом вышел он на Можайскую дорогу, собрал свой отряд поблизости оной и опять пошел в крестьянском платье в сопровождении двух мужиков к французам, с которыми шел несколько времени, высмотрел, где у них были орудия, говорил с нашими пленными и, отстав от них, соединился с отрядом своим, напал на неприятеля, взял 6-ть пушек, одного полковника, несколько офицеров и до 100 человек пленных, побив не менее. Его отряд состоял изо 100 человек казаков, гусар и драгун. И с сею сборною командою был он окружен 7000 неприятелей, сделал плотину чрез непроходимое болото и ушел. Теперь имеет он отряд, до пятисот человек состоящий, разъезжает кругом армии Бонапарта и все, что встретит, истребляет и, одевшись иногда французским офицером, ездит по их полкам, расспрашивает, судит с ними о положении армии и всегда удачно возвращается к своим.
Третьего дня г.-м. Дорохов овладел Вереею, в которой французы с некоторого времени укрепились. Причем взято одно знамя, две пушки и один полковник, 14-ть офицеров, 350 рядовых, побито более 200. С нашей стороны потеря состоит в 20 человек убитых и раненых(59). Пожалуйте, не думайте, что число наших убитых и раненых писал я, как обыкновенно в реляциях,- оно истинно.
Ахтырского гусарского полка подполковник Давыдов с отрядом своим находится близ Вяз [ь] мы и нападает на транспорты и парки неприятельские. Он много истребил и много взял в полон.