К далекому синему морю

Манасыпов Дмитрий Юрьевич

– Кипятить твою календулу! – Морхольд выдохнул, разрывая бинт и запихивая его в прореху плаща. – Да чего ж так больно-то постоянно!

«Плетка» стеганула выстрелом. Морхольд высунулся с другой стороны, когда снайпер долбанул еще раз. Над укрытием ближайшего к нему «бригадира» взлетела крошка. Ну вот, сигнал оказался истолкован верно. И теперь дело за ним.

– Сиди здесь, – Морхольд щелкнул Жуть по носу, – и не суйся за мной.

И пополз, скинув плащ и оставшись только в штормовке, снятой с одного из бандитов в Ахтырях. Сырость и холод,

явно обрадовавшись, тут же накинулись на него. А битые кирпичи радостно вгрызлись в локти и колени, пробиваясь через ткань.

Пули свистели прямо над головой, но пока никак не могли зацепить. Вихляя, Морхольд добрался до последнего защищенного участка, остова «калины», и высунулся из-за него. По железу тут же долбануло, но хозяин «плетки» знал свое дело очень хорошо. «Бригадир» упал из-за укрытия, судорожно загребая пальцами землю.

Морхольд вскочил и понесся вперед, очень надеясь успеть, пока второй не сможет открыть по нему огонь. Но не повезло. В этот раз ему пришлось щучкой нырять в сторону, вжимаясь во взрыхленную и перемешанную с крошкой асфальта землю. Пули выбили фонтанчики прямо перед его лицом, когда со стены снова хлестко ударило.

Тогда-то он смог рвануть последние пару десятков метров. Добежал, на ходу чиркнув спичкой по приклеенному чиркашу, запалил фитиль и нырнул под очереди, летящие к нему от бегущих навстречу стрелков. «Зажигалка», лениво крутясь, полетела к ящикам с минами. Морхольд, пропахав плечом гравий, влетел головой в бетон укрытия, откуда только недавно по нему вовсю палили. И тут-то грохнуло.

Когда он пришел в себя, мира вокруг не оказалось. Вместо него клубились, перемешиваясь, черный дым и серая пыль. Остатки боезапаса продолжали взрываться, но звуки доходили, как сквозь плотную подушку. Морхольда вывернуло, в голове нарастал звон. Он вытянул руку, стараясь встать. Ноги держали хреново. Левая снова подкашивалась.

Его согнуло, кашель забулькал внутри, заплескался наружу сухими ошметками. Рвануло знатно, как он и хотел. И хорошо, что получилось уцелеть.

Из серо-черной завесы, что-то крича и как-то очень медленно двигаясь, шатаясь, но целясь в него, кто-то шел. Морхольд пошарил руками по груди, но ремня АК не нащупал. Только кровь, текущую с шеи, и вспоротую кожу плаща. Странно, но боли он не ощущал. Откуда-то издалека докатился сухой треск, и кусок раствора от обломка, на который он опирался, брызнул в стороны.

Морхольд оскалился и вытащил мачете. От этой тяжести даже повело в сторону, прижимая к земле. Голова кружилась, и казалось, что еле ползущий навстречу «бригадир» стреляет куда-то в небо. Хотя, странное дело, Морхольд видел дорожки, оставляемые пулями в оседающей пыли. Пулями, летевшими в него.

Нога запнулась, и он упал. Скрежетнула сталь мачете, воткнувшегося в землю. Морхольд поднял взгляд на человека, переставшего просто так тратить патроны и решившего прицелиться. И услышал странный гудящий вой.

За спиной стрелка расцвел ярко-рыжий цветок. Чуть в стороне распустился еще один. И Морхольд, закрывая лицо

ладонью, покатился в оказавшуюся рядом глубокую яму. Но огонь быстро бежал к нему, и он понял, что не успевает.

* * *

«Куников» отстрелялся «Градом» и высадил десант. Морпехи и их дети, такие же хмурые крепыши в черных беретах набекрень, прыгали на берег, неслись в крепость и за стены. Грохот за ее гребнем потихоньку затихал. Внутри крепости он затих сразу же, как вернувшиеся намного раньше корабли подошли к берегу.

Морпехи зачищали периметр. Шли осторожно, изредка останавливаясь и добивая бандитов. Стрелять приходилось совсем мало. С системой реактивного залпового огня состязаться в силе непродуктивно. Хотя большая часть «Бригады» смогла удрать. Преследовать их не стали. Не до того было.

Мрачный старший прапорщик Мейджик, прикрыв глаза очками, осторожно шагал по покрытому серым налетом участку с недавним большим взрывом. Он понял, что здесь произошло, увидев плиту от миномета. Торчавшую в кирпиче крепостной стены где-то на уровне метров двух. Вбитая в кирпич наполовину, не меньше. Сдетонировали боеприпасы. Страшное дело.

Мейджик остановился рядом с недорытой ячейкой для стрельбы. Валявшийся в ней бандит в густо заляпанном кровью жилете и драной штормовке не шевелился. Волосы на голове и лице у него обгорели. Одна рука тоже подкоптилась, но не особо сильно. Не нравился он прапорщику. Контузия, скорее всего.

На груди у мужика что-то шевельнулось. И зашипело. Мейджик вздрогнул, понимая, что это мутант. Длинная тощая ящерица, скалившая на него зубы. АК-102 поднялся, палец прапорщика лег на спусковую скобу.

– Стой! Стой! Не стреляй!

Мейджик замер, глянув через плечо. К нему неслась неизвестная молодая женщина в камуфляже и с СВД за спиной. Бежала, спотыкаясь и чуть не падая. И ревела. Мейджик, разглядев слезы, даже не поверил своим глазам. Но так и было. Она и в самом деле ревела на бегу.

– Не стреляй!

Прапорщик убрал палец со спуска и чуть отодвинулся, пропуская ее.

Дикая баба грохнулась на коленки, совершенно не обратив внимания на шипящую ящерицу. А та, вот ведь, порскнула в сторону, ошалело мотая головой. Когда баба несколько раз влупила бандиту кулаком по груди, Мейджик понял, что у нее что-то не в порядке с головой. А та продолжала плакать и что-то шептала. И тут бандит открыл глаза.

* * *

Морхольд моргнул. Жизнь неожиданно вернулась. А с ней и боль. Но это ладно, это нормально. Он потерпит. И помрет не просто так.

Морхольд смотрел на плачущую женщину с СВД за спиной. И улыбался. Даша не соврала.

– Привет, – говорить получалось плохо, горло еле прогоняло воздух и слова. – Привет, сестренка. Экая ты у меня красивая стала.

– Привет, – она гладила его по голове и всхлипывала. – Ну как так, а?

– Нормально, – слух накатывал волнами, в голове ощутимо гудело. – Ты меня как узнала-то?