К Фифи

Лимонов Эдуард

Кёнигсберг

Видна здесь наций двух (не новость!)Влиятельность наверняка…России крепкая рукаИ трехэтажная суровостьГерманского особнякаДома сарайны и протяжныПо-протестантски тяжелыКогда-то их венчали важноЗдесь рейха третьего орлы.А ныне ни деревьев стрижкиНи шевелюры облаковНам не напомнят об отрыжкеГерманских кожаных богов…Лишь нежный облик СветлогорскаБутылочного моря мглаДа пуговиц с патроном горсткаДа, здесь Германия жила.Но и России здесь не многоИ если ты повременишьТо ты увидишь, как убогоЕще летает русский стрижЕще идут черны матросыПо кромке берега и льдаОднако

все они раскосыПод желтым ангелом стыдаИ ничего уже не будетА только будет ничегоПоскольку здесь забыли людиГерманских кожаных бого…

* * *

Ф.

И я, влюбленный психопат.Я, русский джентльмен.Люблю ваш, леди, круглый задИ тесной попки пленСтояли мы вдруг у окнаГлядели в ночь, дыша(Вибрировала вся онаВсем телом малыша).И я наощупь вниз проник,Потом поддел вас ввысьО, девочка, горяч родник,В который мы влились!В Европе рождество идетВ Европе рождество…А русский джентльмен суетВам в ваше естествоИ вы попятились, дрожаВы любите меня!сомкнулись вы вокруг ножаКак рана из огня.

25.12.2009

* * *

И я сидел вроде КатуллаИ из окна мне в шею дулоВертел в руках обол я медныйБыл русский я, и русский бедный…

Сон

Ф.

Герой-любовник к вам крадетсяИ вот сейчас, сейчас ужеОн в горло нежное вольетсяДевчонки в сонном неглижеПрильнув к окровавленной вене…К артерии! Что говорю!Причастие от крови в пенеВсосет, приникнув к алтарюПлечей твоих, моя девчушка,Он изгибает нежный лук…В его руке – большая кружка…Тебе конец… проснулась вдруг!И я лежу с тобой, довольный,К тебе втыкаюсь между ногХотя и я немного больный.Но не вампир, спасибо Бог!

В истории

Омываемы пеною вольных морейИ варяг, и казак, и еврей…Шелестят там колосья родных ковылейНад Хазарией черных ночейА в проливе меж Крымом с КавказомВсем доступные в мире заразамХодят джонки, каяки, каноэВозят в гости Руно золотоеПо Истории бродят в камзолахЗаговорщики злые. В подолахИм приносят монахини, каждому, плод —Наслаждений, распутства, невзгод…Там красавицы с лилией схожиТам стройны, величавы вельможиТам кладет свои головы на эшафотБезупречно красивый народ…Государя там ждут в переулке,Вот и бомба в красивой шкатулке!Вот и белым платочком сигнал,Страшный взрыв… государь пострадал…Там любовники в груди вцепилисьДуэлянты за выстрелы скрылисьИз-за облачка дыма, вдруг – ус,Улыбается страшный француз…Там и я, о Фифи, обитаюПо Сараево целясь, стреляю.Ведь в Истории выбора нет,Если ты и солдат, и поэт.

Фифи в Африке

Танзания и ТанганьикаХоть их обоих имя дикоОни не страны из мечты,В них улетела, девка, ты.Фифи, танзанские нагорьяИ танганьикские поля,В которых красная земляТуда поехала ты с горяПо приглашенью короля,Зеленого горошка что ли?Иль детских памперсов царекТебя, Фифи моя, увлек?Пообещав слонов и соли,И океана уголок?А я? А я, мыслевладелец?Оставленный средь печенегМосквы и узник и сиделецПоэт с тобою общих нег,В снегу завял, развился кашельОпухли яйца как плоды(Которых нет на свете крашеИ замечательней ялды!)Я тут скучаю и дичаюИз залы в кабинет вползаюИ жду, когда твои причудыПройдут как гланды и простуды.

* * *

Хорошенькая египтянкаОсвободилась от бинтовО, это мумия беглянка,Египетских

сестра богов!Фифи – ты Хатшепсут в чулкахЗеленых, розовых и белых,Тысячелетия в пескахТы пролежала загорелыхТебе проснуться Гор велелИ Петисушес – крокодилСам от бинтов тебя раздел,Водою Нила окропил…Внедрили в Интернет, и вотКо мне подсунули на ложе,И она так себя ведет!– Ты Хатшепсут, признайся, все же?!Ты их агент, ты их Змея?Лазутчица, шпионка Нила?От страсти багровею я,Сплетясь с сестрою крокодила.

* * *

Жизнь – лишь разгадыванье сказокОсвобожденье от оковВот Дед Мороз, высок и вязокНабрал себе подснеж-никовТы, спотыкаясь, возвращаласьИ мачехе с порога вдруг, —Вся гроздь подснежников швыряласьНа жирную босую грудь…Принцесса ты на горошине…Чувствительностью возгордясь,Ты отдаешь себя мужчине,Имеешь с этим князем связь.Потом болеешь, и художникГлядит, как демон из окна,Тобою выбранный заложникФранцуз, поэт, Париж… весна…Уже не верим в Дед морозовНо верим мы в искусства глубьПариж зелен, лилов и розов,Возьми, Париж, нас, приголубь!А годы поедают годы…Все более ты тяжелаЖелавши Золушкой свободы,Ты мачехой ее нашла.А я? В бойцов я верил строгихИ в сербской армии служил…От ваших сказок многоногихЯ убежал что было сил.

* * *

Горький кофе колумбийскийОфицер сосет австрийскийТретий рейх кончаетсяВдруг бомбят ночную ВенуИ в пирожные, и в стенуBritish shell втыкаетсяРыжий злой английский пареньКоролеве благодаренЗа штурвалом лыбитсяВся Германия в руинахИ в воронках и в морщинахВ четвертушках, половинахЗданиями дыбится.

Люди в кепках

Мир был прост пред Первой Мировой:Пышные короны у царейСбруи драгоценные, конвой,Ротшильды, всяк финансист – еврей,Каски и высокие фуражки,Гретхены, смиренные Наташки,Биллы, Гансы, Вани-замарашки…Армии как псы, всяк пес – цепной.Но когда счет трупов под Верденом(Восемьдесят тысяч трупов в сутки!)Мир уверил, что по этим ценамСмысла нет держать вас, проститутки!Бросились свергать их, свирепея,Русские, германцы, солдатня…Выдирать царей из Эмпирея,(Жаль, что рядом не было меня!)Жилистые, страстные солдаты,Обменяв шинели на пальтоБыли им пальто коротковаты,Кепки впору были им зато…Людям в кепках крепко надоелиЛюди в котелках и шишакахБалерины их, все их фортелиПьяные Распутины в сопляхВсе князья великие в усахКайзер, канцлер, хруст в воротничках…Вышли люди боевого складаМладших офицеров племенаКепка покрывала как наградаИх мужами сделала войнаВышли и сказали: «Так не надо,С нами обращаться, куль говна!»Взяли револьверы и винтовки,Сбросили на землю трех царейЛенин, Гитлер были им обновки —Вышедшие из простых людей…Лишь английский плебс лицом о лужуВсе другие хорошо успелиВышли те, кто с пулеметом дружитПулеметы выдавали трели…Мясники, литейщики артисты,Вышибалы и торговцы жестьюКриминал, студенты, журналистыНавалились все ребята вместе…Власть схватили. Котелки бежалиШишаки и аксельбанты тожеКепки управлять Европой сталиВ Дойчланд и у нас провозглашалиВласть такую, что мороз по коже…

* * *

Ф.

Желе взбивать в твоей щели,Вонзивши в устрицу орудье…Любили молча, как моглиИ я сжимал твое безгрудье…Тянул соски, топтал, валил,Опять топтал, в щели взбивая…«Ну ты, Фифи! Ну ты…» и билИ бил тебя не уставая.Возможно королев страшит,Комар, вколовшийся в предплечье,Тебя, моя Фифи, смутит,Ну, разве если искалечу…